– Не знаю. Извините, так болит нога, что я ни о чем думать не могу.
– Хорошо, мы после поговорим. Извини еще раз.
Он закрыл дверцу и, обойдя машину, встал у пассажирской двери, дожидаясь остальных. А я была благодарна ему, что не стал садиться.
Не знала, что и думать. Наверное, я действительно зря запаниковала. Вряд ли он пришел за чем-то большим, чем разговор. Что бы он мне сделал, когда вокруг другие охранники? Глупо так подставляться.
Вскоре пришли водитель с Маргаритой. Видимо, тот ей рассказал о ранении.
– Как это произошло? – озабоченно спросила она у Потапова.
– Наступила на стекло. Некогда объяснять, садись!
Та села рядом со мной, но посмотрела с таким недовольством, словно я во всем виновата, добавив им проблем. Хотя, наверное, так и есть. Но не надо было меня пугать!
Мы подъехали к воротам, но открывать нам не спешили.
– Заснули они там, что ли?! – раздраженно воскликнул Вадим, сигналя.
– Я посмотрю! – Моя телохранительница открыла дверцу и выскочила из машины.
Она забежала в домик охраны, и вскоре ворота открылись.
– Заело у них что-то, – объяснила она, возвращаясь в машину.
Мы выехали, и Потапов посмотрел в зеркало заднего вида.
– Не закрывают… Это не дело, нужно бы в ремонт позвонить.
– Уже набирают своим, – сказала Маргарита.
– Хорошо. Вадим, давай в нашу клинику.
И уже ободряюще мне:
– Не переживайте, у нашего Ивана Петровича рука легкая. Такие раны латает, что от вашей и следа не останется!
– До свадьбы заживет, – хмыкнула Маргарита.