Я выдвинула ящик посильнее. Но там, кроме шкатулки с бижутерией, ничего больше не было. Шкатулку я открыла, содержимое было сильно прорежено, не хватало многих моих любимых украшений. Тереса хорошо постаралась, но забирать из ее комнаты я ничего не буду. Мне теперь противно даже трогать то, что она носила. Пусть уж… Я хотела уже захлопнуть крышку и отставить шкатулку, как Андрес внезапно сказал:
– Подожди-ка.
Он взял шкатулку у меня из рук и вытряхнул ее содержимое прямо на кровать. Тут и я увидела, что дно, покрытое синим бархатом, как-то скособоченно выглядит. Андрес поддел его взятыми со стола ножницами, и из шкатулки выпали два сложенных листа. Я подрагивавшими от нетерпения руками их развернула и была немало удивлена. Мы нашли то, ради чего Сыск сейчас уродовал нашу библиотеку. Только вот договоров было два: с Даниэлем Феррейра и Деллой Нильте.
Глава 18
Я держала в руках лист бумаги и силилась понять, что в нем было написано. Нет, слова были все знакомые и даже складывались в предложения, только смысл от меня ускользал. Ибо поверить в то, что сестра собиралась расплатиться с Даниэлем мной, я никак не могла. Но из текста следовало именно это. Тереса принимала на себя обязательство взять на себя вину за происшедшее с Даниэлем, оправдать его перед родителями, отказаться от своей доли наследства в мою пользу, а также способствовать всеми возможными методами браку Даниэля со мной. Оказывается, в его далеко идущих планах было объединение долей своих и моих родителей. Стать единственным наследником – наверное, в его глазах это искупало все подлости, совершаемые во имя столь великой цели. В свою очередь, Даниэль принимал на себя обязательство найти сестре выгодную партию и способствовать всеми возможными методами, в том числе и незаконными, заключению брака. С его стороны договор считался выполненным в день свадьбы. С ее – с момента выполнения всех условий. Меня замутило. Получается, она совсем не собиралась со мной мириться, просто хотела обеспечить сообщнику необходимый доступ. Доступ к моему телу. Наверняка и сама бы не погнушалась подлить зелье, которым опоила год назад Даниэля. Теперь понятно, почему она не забрала договор из моей комнаты: после того, как Даниэлю я была бы предоставлена в полное распоряжение, мне было бы не до осмотра своего стола. Горячка страсти, свидетель в лице той же Эдиты – и торжествующий Даниэль ведет меня в ратушу. Становилось понятным и то, почему он не стремился встретиться со мной во Фринштаде. Доступ к наследству получал только после свадьбы Тересы, а на свадьбе она лично бы меня ему вручила. Может, и ленточкой перевязала бы с красивым бантом, а не таким, как на моей переписке, прочитав которую она и не подумала это скрыть. Вдоволь нахохоталась, наверное, над этими лживыми словами, которыми Даниэль пытался выразить свое чувство, которого у него не было. Один голый расчет. И у нее, и у него. Предательство всегда больно, а если это предательство со стороны близкого человека – больно вдвойне. И если Даниэлю я – всего лишь дочь партнера отца, то Тересе – родная сестра. Как она могла так со мной поступить? К горлу подступил тугой комок слез. Как больно и как противно. Любила ли Тереса кого-нибудь, кроме себя? Очень похоже, что нет. Как легко она разменивала чужие судьбы ради собственной выгоды: родителей, мою, да и самого Даниэля, если уж на то пошло…
– Это нужно отнести Суаресу. – Андрес осторожно вытащил лист договора из моих рук. – Пусть они решают, что с этим делать.
– А во втором что? – очнулась я от своих неприятных мыслей.
Слова первого договора навечно врезались в мою память. Никто из них меня не любил – ни жених, ни сестра. Оба хотели использовать как разменную монету в своих играх. И если бы Тересу не убили, возможно, уже сейчас я готовилась бы к свадьбе с Даниэлем и никогда не узнала бы, каково это – быть счастливой…
– Делла Нильте обязуется способствовать браку Тересы Венегас с Бруно Берлисенсисом всеми законными и незаконными методами, Тереса после брака должна получить отказ Берлисенсисов от всех претензий к Антеру Нильте.
– Получается, черный маг – один из них?
– Скорее всего да, если где-то не лежит третий договор, – ответил Андрес. – И оплата как раз такая – не деньгами, а услугой. Или, как в случае с Феррейра, отдаленной выплатой. Но из договоров непонятно, кто из них мог применить такую магию, проявлениями которой занимается Беранже. Запрещенная – это же не всегда черная.
Это же сказал и Суарес, разочарованно разглядывая найденные нами договора. Двух для него оказалось слишком много, ему достаточно было бы одного. Но упоминание в тексте запрещенной магии давало право арестовать и допрашивать более детально. Возможно, даже с применением ментальной магии, если допрашиваемый заупрямится. Так что в конце концов Суарес приободрился и дал команду прекращать обыск. Второе меня несказанно порадовало, так как просматривали все очень тщательно и успели опустошить лишь несколько шкафов, заполнение которых в правильном порядке займет не так уж и много времени.
– Фьорда Патрисия, – жизнерадостно сказала подошедшая Эдита. – Там вас фьорд Феррейра спрашивает. Ваш бывший жених который. Расстроенный страсть. Я уж не стала ему говорить, что вы теперь фьордина Сореано, а то он и так неважно выглядит. Ему сказать, что вы сейчас спуститесь? Или пусть уходит?
Суарес расцвел счастливой улыбкой. Как же, первый подозреваемый – вот он, сам пришел и сейчас выложит все, что нужно для следствия. И дело можно будет закрывать и примерять майорские нашивки.
– Я, я к нему сейчас спущусь, – торопливо сказал он. – Уж кого-кого, а фьорда Феррейра я просто счастлив буду лицезреть, а уж поговорить с ним мечтаю. – Он поднес к лицу договор Тересы и мечтательно процитировал: – Всеми возможными, законными и незаконными, методами…
Спустились мы вместе. Я тоже горела желанием посмотреть бывшему жениху в глаза и спросить его… о чем? Я и сама не знала. Вот увижу – сразу пойму. Даниэль при моем появлении обрадовался, сделал шаг навстречу, потом посмотрел на мое лицо, остановился, а уж вид счастливого Суареса ввел его в настоящую панику. Даниэль невольно начал пятиться.
– Куда же вы, фьорд Феррейра? – радостно сказал капитан. – Мы такую занимательную бумажку нашли, подписанную вами и фьордой Венегас-старшей. Там такая красивая формулировочка, включающая «незаконные» методы.
– Высказанное намерение – это не есть действие, – возразил Даниэль. – Иначе Тереса никак не соглашалась способствовать примирению моему и Патрисии. Патти, все совсем не так, как ты подумала. Я просто хотел тебя вернуть, понимаешь?
– А отказ Тересы от наследства в мою пользу тоже предполагал одни намерения с вашей стороны, фьорд Феррейра? – ядовито спросила я. – Не думала, что сестра была столь благородна, что собиралась отказаться от денег, лишь бы я ее простила.
– Это исключительно чтобы уверить ее в серьезности моих намерений. Я не сделал ничего, только поспособствовал ее встрече с Берлисенсисом. – Он сделал умоляющее лицо. – Патрисия, ты мне очень дорога, я боялся тебя потерять.