– Значит, деньги…
– Да не в деньгах дело, – раздраженно махнула рукой Элеонора. – То есть не только в них. Мы и больше заработаем! Просто раскол промеж нас после этого случая. Доверия нет. А мы столицу покорять едем, нам друг без друга никак.
Я еще раз оглядела девиц. Молоденькие, хорошенькие, грустные.
– А просто поговорить втроем пробовали? Поклянитесь, что никуда дальше эта история не пойдет и похитчика вы не накажете и из своей компании не изгоните. Пусть воришка покается.
– Пробовали. Не сработало.
Значит, что мы имеем? Троих подозреваемых. Или все же двоих? Элеонора вон как за общее дело радеет, может, ее можно вычеркнуть? Ан нет, нельзя. Кабы я, например, злодейство измыслила, первая бы закричала «Держи вора!» – даже не из хитрости, а из самосохранения.
– Так поможешь нам, барышня Попович?
Я внимательно посмотрела в глаза каждой из трех, затем произнесла:
– Прежде чем я вам свой вердикт озвучу, я дам воришке последний шанс признаться самой.
Хористочки молча переминались с ноги на ногу.
– Клотильда! – Я повернула голову в ее сторону. – Это же ты сделала?
– Нет! – вскрикнула девушка.
– Но зачем? – недоуменно спросила Жозефина. – И с чего ты это взяла?
– С того, что на ней, – я приблизилась к обвиняемой, – вот этот амулет висит. – Я пальцем – маменька бы меня за нарушение норм приличий взгрела, кабы увидела, – показала на брошь-капельку. – Называется навья искра, действует от двух до пяти дней после того, как его от материнской грозди отделяют. Когда у вас прослушивание? Завтра или уже сегодня? Неважно, как раз магии должно было хватить. А стоит эта безделица, как три коровы в базарный день.
Клотильда плакала, ладонью размазывая слезы по лицу.
– А что этот амулет навий делает?
– Красоту дает, – устало ответила я. – Да такую, чтоб глаз не отвести.
Две невиновные хористочки скептично посмотрели на товарку:
– Что-то он не работает совсем.
– А он избирательно действует, только на мужчин. Вы вон хотя бы на попутчика нашего, Скворцова, внимание обратите – извелся же весь, в вашей Клотильде дыры страстными взглядами прожигая, да и руки распускал, когда думал, что не видел никто.
ebooksa