– Поверьте, я тоже был счастлив провести эти несколько часов с вами, – светски склонился Эштон.
Потратив еще несколько минут на взаимные расшаркивания, джентльмен отбыл на битву во имя финансов.
– Какой мужчина, – мечтательно вздохнула подруга, поправляя темный локон. – Дженнифер, официально заявляю, что если ты и в этот раз его отвергнешь – я буду утешать!
– Меня? – иронично спросила я в ответ, подавляя желание дернуть поганку за локон.
– Зачем тебя? Несчастного рыжего котика, который, конечно, будет очень расстроен. Но я помогу!
– Ух, вертихвостка! – вновь начала ворчать Лизавета, но, посмотрев на меня, добавила. – И вы, мисс, тоже!
Я прислушалась к себе и осознала, что раскаяния совершенно не испытываю! И вообще, это же почти мой
жених!
Глава 26
О предложениях руки и сердца
– Мисс! – я вздрогнула и с удивлением покосилась на дверь, из-за которой раздавались торопливые шаги и громкий голос Лизаветы. – Мисс Дженни!
Дуэнья заскочила в комнату, прижалась спиной к двери, выравнивая дыхание.
– Там… там… приехали…. и в кабинете… вот!
– Что вот? – озадаченно переспросила я, перебирая присланные Эштоном из Индии жемчужные бусины.
– Барон Брендфорт пожаловали! И сейчас с вашим братом в кабинете беседуют!
Я так торопливо подхватилась с кушетки, что выронила бусы, но мне сейчас было не до судьбы украшения.
Отослав Лизу по наспех выдуманному поручению, быстро сбежала вниз по лестнице, шикнула на отирающихся возле кабинета двух горничных и лакея. Избавившихся от свидетелей, я замерла, с мучительным интересом глядя на дверь. Тут бы логично начать подслушивать, тем более, что очень хочется! Но я же леди… мне же по идее не положено.
Минуту я разрывалась между желанием и здравым смыслом, и последний выиграл с разгромным счетом.
Я вскинула голову, расправила юбки и уже собралась было величественно удалиться, как дверь со стуком распахнулась, и на пороге появился брат, за плечом которого маячил Эштон.
Сцена была достойна театральных подмостков. Мой шок, удивление брата и легкое изумление Эштона, которое, впрочем, почти сразу сменилось усмешкой, и рыжий лорд одними губами прошептал: