– Нельзя Дженни, нельзя, – с тяжелым вздохом ответил Эштон и запустил руку в мои волосы, неторопливо массируя голову и с восхищением глядя на кудрявые пряди. – Знаешь, я же никогда не видел тебя вот такой…
– Какой? – улыбкой переспросила я.
– Домашней, уютной, тёплой, – начал перечислять мужчина, прижимая к себе и покрывая лицо невесомыми, как крыло бабочки, поцелуями. – Безмерно притягательной…
У меня перехватило дыхание, и, опустив взгляд на свои нервно сцепленные и побелевшие от напряжения пальцы, я попыталась обуздать эмоции.
Сидеть вот так вот у него на коленях глубокой ночью было очень необычно, странно и волнующе. У меня не получалось думать о приличиях, о том, что это всё неправильно, о том, что я должна прочитать ему нотацию о правилах приличия и выставить из своей комнаты! Где это видано?!
Но сейчас я могла лишь чувствовать.
Чувствовать, как мое сердце заходится в бешеном ритме от близости мужчины, чувствовать, как он потрясающе пахнет: смесь мяты и запаха его тела кружила мне голову.
Чувствовать его руки, неторопливо скользящие по моей сорочке, изучающие изгибы тела под ней. Слышать, как он дышит всё более часто и прерывисто, а движения становятся рваными и немного неловкими.
– Дженни, – тихо стонет Эштон, прижимаясь губами к моей шее. – Ты с ума меня сводишь. Как дожить до свадьбы? Этот месяц по сравнению с теми годами, что я ждал тебя, должен пролететь как миг, но почему-то каждая минута растягивается в вечность. Мне отчаянно, до дрожи хочется обнимать и целовать тебя, сделать своей…
Низкий срывающийся шёпот в полутемной комнате действовал гипнотически. Я всё больше теряла связь с реальностью, и как никогда было сильно искушение податься вперед, прижаться губами к нему и позволить всё то, о чём он говорил. Я ведь тоже, ужасно, просто безумно соскучилась.
Но… но-но-но!
Я же леди!
– После свадьбы! – решительно заявила я, скидывая с себя наглые руки и сползая с колен мужчины.
– Бессердечная женщина, – грустно протянул Эштон, даже не пытаясь вернуть меня назад.
– Приличная девушка, – не согласилась с ним и продолжила всё тем же наставительным тоном. – Святое писание диктует нам..
– Ты издеваешься? – с ужасом спросил рыжий лорд, перебив меня на полуслове.
– О да! – довольно улыбнулась, признавая очевидное.
Известно, что ничто так не сбивает легкомысленный настрой у мужчины, как упоминание имени Господа нашего всуе. Ну или его учения!
– За это тоже люблю, – прямо заявил Эштон, глядя на меня смеющимися зелеными глазами.
– Чудны дела твои го… – начала было я, возводя глаза к потолку.