Лестер позади нас крякнул.
– Ты же знаешь, парень, оно так не работает. Девушкам нравится получать в подарок что-то кроме ведра человеческой крови. Это называется романтика.
– Вера не из тех, кому нужна романтика, – возразил Тёма, но голос его прозвучал неуверенно.
– Я родился в восемнадцатом веке. Поверь мне, с тех пор ничего не изменилось.
Лестер к чему-то его подталкивал. Тянул время. Но я знала не хуже его: время истекает. Антон лежал раненый, Кристиночка у наших ног была страшным свидетельством того, кто передо мной на самом деле.
Эдгар так просто не успокоится. Дальше будет хуже.
Я погладила раскрытую ладонь Тёмы.
– Хочешь, снова потанцуем?
Он благодарно улыбнулся. Под резкий выдох Антона мы поднялись, и он обнял меня за талию. Реальность снова слизнуло, цвет стен сменился на темно-синий, на мне вместо джинсов и рубашки появилось голубое шифоновое платье с рукавами-фонариками, как у Золушки. На ногах сияли золотые танцевальные туфельки.
– Как я люблю это, – мечтательно вздохнул Лестер и даже мне не было слышно фальши в его голосе. – Ты в платье, моя радость? Наконец-то. Расскажи, какое оно…
Я почувствовала, что Тёма напрягся – если я по-прежнему слышу Лестера, иллюзия совсем хлипкая. Лестер дает мне подсказки. Все время к чему-то толкает, а я не понимаю к чему.
– Длинное, – осторожно ответила я и положила руку поверх черной туники на теплое плечо Тёмы.
Он сделал пару шагов в сторону, двигаясь в неслышном мне ритме, и я последовала за ним. Он вел мягко и уверенно, и я заставила мышцы расслабиться.
– Совсем, как когда ты танцевала со своим чудищем, – задумчиво продолжил Лестер. – Помнишь?
Эдгар не умел танцевать, но Тёма об этом не знал. Он отклонил меня назад, и я позволила опустить себя так низко, что волосы коснулись пола.
– Каким чудищем? – спросил он, щекоча мне шею дыханием.
– Он о том, за кем я ушла из мира три года назад, – объяснила я, чувствуя, что не могу заставить себя произнести имя Эдгара вслух.
Тёма остановил меня в центре зала и даже отошел на несколько шагов. Он смотрел на меня долгим пронизывающим взглядом.
– Хочешь снова его увидеть? – спросил он со странным видом. Я застыла. Вот оно. Умница, Лестер. – Я могу это устроить.
– Ты же не знаешь, как он выглядит, – осторожно заметила я. – Ты не сможешь представить то, чего не видел.