– Ты никогда не станешь сильнее меня, Вера.
Лучина осветила его лицо, и я увидела вертикальные зрачки и непропорционально тонкий нос с горбинкой.
Вдруг из темноты послышался шорох. Кто-то осторожно ступал по земле. Походку я узнала сразу. Но такого просто не может быть.
Эдгар скосил глаза вниз. На нас смотрело дуло пистолета. Антон сжимал его вытянутыми руками и не двигался, наблюдая за нами сквозь прицел.
– Не стреляй! – прохрипела я.
– О, так ты вспомнила, что любила меня. – Эдгар любовно коснулся оловянного кольца на моем пальце и наклонился так близко, что его дыхание шевельнуло волоски у меня на шее. – Смотри, как все повторяется. – В голосе слышались издевательские нотки, а рука по-прежнему сжимала мое запястье, не давая шагнуть ни вперед, ни назад. – Просто знай, что когда я убью и его тоже, ты сделаешь это вместе со мной. Я никогда не был один, маленькая Вера.
Я вздрогнула. Так меня называл Костя, когда мы только познакомились, но Эдгар не мог этого знать. Если только он не… Я вгляделась в зеленоватые глаза. Если только он действительно не разделил все мои воспоминания, а я – его.
Меня накрыли новые видения. Приглушенный крик, корчащееся подо мной тело. Когда нож вошел в горло, Костя еще пытался вдохнуть, хватал ртом воздух и смотрел прямо на меня – на нас – и знал уже в ту секунду, что все кончено.
– Не стреляй, – повторила я мертвым голосом.
Антон сделал пару шагов – подошвы еле слышно скрипнули по земле – и замер.
– Кто он тебе? – настороженно спросил он.
– Он – мое… – сдавленно прошептала я, глядя прямо в вертикальные зрачки. – Моя душа.
Молчание. Я почти видела, как Антон щурится, вглядываясь в темноту.
– Да ну, – произнес он, и на этот раз я различила призрак неуверенности. – Он же даже не…
«Не человек», – закончила я мысленно.
Конечно, не человек. Чудовище. Ну так и я чудовище, разве ты этого еще не понял?
Эдгар втянул в себя мой запах.
– Убить его на твоих глазах? – прошептал он мне на ухо, и по звуку его голоса я поняла, что он улыбается. – Или наконец поможешь мне? Тебе же хочется. Тебе всегда хотелось это сделать самой. Заглянуть в глаза жертвы. Уж я-то знаю…
– Вера.
Снова шаги. Теперь Антон, кажется, стоял под самой лестницей.