– Не стреляй, – уже без всякой надежды выдохнула я.
– Узнаю свою Веру, – довольно зашипел Эдгар. – До последнего хочешь быть хорошей. Мальчику ты нравилась. Каждый раз, когда я хотел с тобой покончить, он сопротивлялся. – Я прикрыла глаза, но даже так отчетливо слышала змеиное шипение, которое нет-нет, да и прорезывалось в его голосе. – Зря ты позволила его убить. Потому что теперь тебя убью я.
Пальцы, пахнущие табаком и железом, легли на мое горло. Перед глазами почернело. Еще пару мгновений, и от потери крови я рухну в подвал с гадюками – Эдгару даже не понадобится меня толкать.
– Уходи, Антон, – вымучила я заплетающимся языком, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.
Не может он быть таким идиотом, как Костя. Он же где-то там служил. Наверняка им рассказывали, что от психопатов вроде нас с Эдгаром надо держаться подальше.
– Ты умрешь, если я застрелю его? – донесся из-под лестницы его голос.
– Не надо.
– Просто ответь.
– Довольно! – рявкнул Эдгар.
Пальцы на горле сжались, и на короткий момент туман перед глазами рассеялся – я снова увидела вертикальные зрачки.
– Давай, – выдавила я.
Слезы заливали щеки и шею, из носа текло. Кажется, я знаю, почему рану так дергало – все это время я беззвучно рыдала.
Как жаль, что во мне не осталось ничего хорошего. Кроме Эдгара, у меня на самом деле никогда никого не было. Только он, моя заблудшая тень, всегда был рядом. Смотрел на меня из глубины моих собственных глаз, пока я не продумала его достаточно, чтобы отделить от себя.
Моя бедная одинокая Вера. Мой несчастный выдуманный Эдгар. Я знаю, что тебе страшно. Но я с тобой.
Я всегда буду с тобой.
Холод пробрался под кожу, я уже почти ничего не чувствовала. Губы все повторяли «не стреляй», но мне казалось, я слышу, как палец Антона плавно ложится на спусковой крючок.
Вдруг хватка на горле обмякла, и кто-то обхватил меня за талию, резко прижимая к себе. Я открыла глаза, но ничего не увидела. Кажется, Эдгар обнял меня, как когда-то очень давно, когда я, кое-как справившись с болью, буквально бросилась ему на шею, решив, что больше никогда не буду одинокой.
С правой стороны рука уже не слушалась, но я смогла приподнять левую – и нанести тот единственный удар, на который была способна.
Я обняла его.