Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери

22
18
20
22
24
26
28
30

– Думаю, пока мы обойдемся без сорочек. И без морока. И тем более без моей матушки. Прошло?

Я прислушалась к ощущениям и поняла, что боль, от которой виски смочились слезами, ушла так же резко, как появилась. Кожа на животе под жаркой ладонью почти кипела. Внутри рождался клубок совсем других ощущений… Очень, очень неловких. Волнительных.

– П-прошло… Данн! – проследила расширившимися глазами путь падающей справа статуи.

В нашу сторону падающей!

Испугаться не успела, как нас закружило в черной воронке. И вместо твердых холодных камней подо мной оказались знакомые простыни с черно-золотыми вензельками…

В распахнутое окно вторгался шум моря, гул разбивающихся о камни суровых волн. Холодный воздух пронизывал до костей, и Даннтиэль, порывисто вскочив, захлопнул ставни. Подхватил с пола когда-то сброшенное туда одеяло и вернулся в постель. Накрыл им нас, словно черным куполом.

– Попалась, колючка зеленоглазая, – прошептали из темноты так хрипло, что кожа без всяких смущающих прикосновений покрылась мурашками.

А потом они хлынули второй волной. Как раз от очень, очень смущающих прикосновений.

– Даннтиэль…

Из моего рта норовил вылезти один из тысячи несвоевременных вопросов, но его требовательно затолкали обратно, размазав по нёбу горячим языком.

– Потом, Эйви. Все потом, – простонал он в мой рот, жадно прижимая к себе. И настойчиво возвращаясь к тому месту, на котором мы прервались в храме.

И стало вдруг совершенно безразлично, где там бродит треклятый ополоумевший ректор, обескровивший моего… моего. Совсем теперь моего. Запредельно божественного и все такого же самодовольного.

Весь остальной мир вполне мог подождать. И он терпеливо ждал, будто бы застыв в золотистом джантарике пойманной мушкой.

Ждал, пока горячая ладонь мучительно медленно каталась по покрытой испариной спине… Ждал, пока Данн осыпал чувствительную кожу сильными, жадными поцелуями… Пока алчно брал свою положенную жертву, добровольную и полюбовную, скрипя старой деревянной кроватью… И скрип этот разносился по всему пустому дому сквозь настежь раскрытые двери.

– Это… так… так! – пробормотала чужим, севшим голосом.

– Божественно? – подсказал он с самодовольной ухмылкой.

Вот же божество недощипанное!

– Разве что самую капельку, – призналась смущенно.

Пригляделась к Рэдхэйвену, со всех сторон похожему на себя обычного. С привычным загаром, с колючей анжарской щетиной на щеках, с глянцевыми темно-темно-карими глазами, на дне которых игриво тлели золотистые огоньки. Разве что без следов усталости, что сопровождала его в последние дни.

– Так это все потому, что я твоя… «яра» эта? А ты немножко… бог? – я наморщила лоб, вполне готовая перейти к долгому, изматывающему выяснению отношений. Пора, наверное.