Сидя рядом с Этьеном и судорожно придумывая ответы на каверзные вопросы его матери, я слышала, как явственно он скрежетал зубами. Пальцы молодого графа сжимали нож и вилку так, словно он собирался кого-то ими прирезать. В результате больше всех досталось фазану, которого слуга положил на тарелки. Этьен так зверски орудовал ножом, что превратил свой кусок практически в паштет.
Сама я к еде почти не притронулась. Из-за вопросов графини и ехидных взглядов, которые то и дело кидал на меня Рейнард, кусок просто не лез в горло.
Едва блюда убрали, а слуга внес в комнату графин с портвейном, я вскочила и, пробормотав извинения, вышла.
Даже не оглядываясь, торопливо взбежала наверх, захлопнула за собой дверь и лишь тогда, убедившись, что меня никто не преследует, выдохнула.
Чуть позже в комнату вошла Мейбл. Она выглядела вдохновенно-смущенной, глаза блестели. Я прищурилась.
– Только не говори, что ты целовалась с Этьеном!
– Не буду, – покладисто согласилась подруга, моментально переводя себя этим заявлением в разряд врагов.
– Значит, ты опять целовалась с Рейнардом? – ахнула я, чувствуя желание не то расплакаться, не то вцепиться Мейбл в волосы.
Она заморгала и недоуменно посмотрела на меня:
– С чего мне целоваться с Рейнардом?
– А почему у тебя такой вид, как будто ты только что целовалась? И если не с Этьеном, то с кем?
– Ну… – Мейбл невольно улыбнулась. – На самом деле мы с Этьеном действительно…
– Ты же сказала, что не с ним?
– Ты сама попросила не говорить, что я целовалась с Этьеном! – настала очередь Мейбл возмущаться. – Вот я и не стала. Кстати, есть хорошая новость: графиня Ламбер обо всем догадалась, так что вам больше не придется изображать пылких влюбленных.
– Жаль. – Из моей груди вырвался вздох разочарования. – Я как раз хотела поцеловаться с Этьеном, чтобы уравнять счет!
– Уравнять счет? Стало быть, с Рейнардом ты уже целовалась? – оживилась Мейбл.
Я горько усмехнулась и отошла к окну, размышляя о том, что жизнь ко мне удивительно несправедлива.
Конечно, Мейбл была старше и к тому же являлась одной из самых прилежных учениц пансиона, но ведь это еще не повод, чтобы с ней целовались все кто ни попадя. Особенно Рейнард. Я бросила на подругу уничижающий взгляд, но она не заметила, глубоко погруженная в свои мысли. На губах то и дело появлялась улыбка.
– Знаешь, – наконец произнесла она, – мне кажется, графиня Ламбер даже обрадовалась тому, что Этьен увлекся мной. Наверное, она надеется, что теперь он оставит свои пагубные пристрастия…
– Это вряд ли, – отозвалась я. – Насколько мне известно, ни один мужчина пока не изменился в угоду женщине.