– Почему ты так поступил?
Этьен не без удивления воззрился на перехваченный мной трофей. Серый, с красными прожилками и неровными краями. Простой, в наших местах таких немало, но красивый.
– А почему бы нет?
– Ну, я ведь тебе солгала.
В серых глазах заиграли смешинки.
– А вдруг я тоже?
Вытащив камушек из моей раскрытой ладони, Этьен возвратился к прежнему занятию.
– И потом, ты просто был совершенно не обязан.
– Точно. А ты была не обязана поправлять мое материальное положение при помощи фамильного перстня.
– А ты был не обязан пускать меня в свою карету.
– Ошибаешься. Я же не мог постирать твой плащ!
– Он не мой, – покаялась я. – Это плащ нашей горничной. Я взяла его, чтобы сбежать из пансиона.
– То-то я думал, что ты какая-то странная. Манеры дворянки, туфли тоже, а плащ как будто с первой попавшейся девицы сняла.
Я хмыкнула, вспоминая собственную мысль про его фрак. Но тут дело было, конечно, не в конспирации, а в моде, которая диктует порой весьма своеобразные правила.
– Ну, дворянка я теперь так, только если для красного словца приплести. В бегах аристократизм не очень-то ощущается.
– Он везде ощущается, – не согласился Этьен. – Хоть тысячу раз попытайся стать настоящей горничной или лавочницей – не выйдет. Это в крови.
– И все равно, – не сдавалась я. Думать о собственной судьбе не хотелось, а вот понять до конца мотивы спутника – очень даже. – Если бы меня обнаружили, это могло плохо сказаться на твоей репутации.
Тут произошло нечто странное. Этьен запрокинул голову и неприлично громко расхохотался. Даже камушек перестал подбрасывать. Я с немалым скептицизмом наблюдала за этим приступом веселья.
– Ты не слишком много знаешь о моей репутации, – отсмеявшись, пояснил он. – Может, она такая же пятнистая, как шкура леопарда.
– Да ладно, не бахвалься, – отмахнулась я. – Что ты уже мог такого страшного совершить? Ну, игрок! Ну, деньги легко тратишь! Так этим почти все высшее общество грешит. Хотя знаешь, если ты позволишь, я бы все-таки хотела кое-что сказать…