— Где Виви? — Говард уставился на нас безумными глазами, когда все было кончено, и Винсент соврал.
— Дома. Она не пошла с нами.
— Вот как... Повезло ей, значит.
Он закатал рукава и двинулся на нас. После укуса у него сочилась кровь, капала в воду. Говард безжалостно схватил Винсента за горло и начал топить. А я вновь оцепенела и перестала дышать. С ужасом ждала, что мои легкие начнут гореть, и Винсент умрёт.
Но шум уже спешили люди из окрестной деревушки, берег реки озарился огнями, и Говард быстро вытащил из воды сына и прижал к себе.
— Мой мальчик. Мой бедный мальчик. Помогите! .. — а затем повернулся ко мне и сквозь зубы прошипел. — Скажешь хоть слово. Я убью его, Виви, твоего отца и тебя в придачу. Ты меня поняла?
Слишком хорошо поняла. С того дня я вообще перестала разговаривать.
Случай замяли.
У мамы нашли успокоительные таблетки. Говард бился в истерике, крича, что безумная София ден Адель чуть не убила двоих детей, и он лишь в последний момент остановил её. Винсенту к этому моменту уже изменили воспоминания, а затем и к нам в гости пришёл герр Циммерман со своим аспирантом.
Тогда я подумала, что не так уж и плохо забыть ту страшную ночь.
Мне было шесть.
На моих глазах убили мать.
Ужасный человек грозился сделать то же самое с моими близкими, если я заговорю.
Что ещё мне оставалось?
Так парамнезия и стала частью моей жизни.
17.3
Винни гладил меня по волосам всю дорогу до ближайшего полицейского участка. Иногда он слишком сильно обнимал меня, что темнело в глазах, потом судорожно искал мои губы и никак не мог насытиться мной. Его щетина кололась, и это были новые приятные ощущения и одновременно болезненные ощущения. Когда мы слишком сильно увлекались, то законники прикрикивали на нас и стучали по решетке. Да уж. Схватили самых опасных преступников королевства. Есть чем гордиться!
— Ты ведь всё вспомнила? — наконец спросил Винс, и я гадала, как много своих знаний я могу открыть ему. Теперь по тонкому льду ходит он, а я пытаюсь осторожно вывести его на берег.
— Да.