Моё безумие было совершенно другим.
Здесь под босыми ступнями стелилась зеленая трава, в воздухе пахло цветами.
16.2
Больше недели провёл в особняке Адель. Сам хозяин бывал тут редко, поручил слугам заботу обо мне, а мне наказал чувствовать себя как дома. Я и был дома сейчас.
Все это время я как одержимый переписывал свою пьесу, сейчас она казалось мне пресной и безэмоциональной, как я вообще собирался достучаться до Наны этим унылым произведением, где все было пропитано обидой и гнетущим чувством вины?
Нана дерзкая, страстная бунтарка, сводящая меня с ума. Добрая, заботливая, доверчивая, смущенная, соблазняющая.
Перебирал её старые записи. Раньше считал себя одержимым Наной, но как же я заблуждался. Она хранила все, записывала в дневник каждую мою фразу, приклеивала на страницы фантики от конфет, что я дарил.
— Ты такая чокнутая, Нана! — сказал это вслух, явственно чувствуя присутствие моей девушки в этой комнате.
Её чувства оказались настолько сильны, что она поборола целых два забвения, и снова меня полюбила. А я едва не сдался, когда оказался ей нужен, когда она поверила в меня, стала моей. Больше этого не повторится, я пойду до конца и выдерну её из лап делирия.
Где-то на улице зашуршал гравий под колесами машины. Выглянул в окно. Я все чаще подскакивал на любой шум. Надеялся, что Нана проснулась сама собой и приехала к отцу. Ко мне.
— Папа? — удивленно спросил я сам себя, глядя, как Говард Вестерхольт выходит наружу и идет к поместью.
Что он тут забыл?
Следом подъехала ещё одна машина. В этот раз за рулём был Флориан, со стороны пассажира вышел Амадей. Когда эти двое встречаются, ничего хорошего не происходит. Да и отец тут явно неслучайно. Решили со мной проделать тот же самый трюк и стереть память?Чёрта с два! Да я лучше сдохну, чем потеряю свои воспоминания. Но что-то подсказывало, что моего согласия спрашивать не будут. У Говарда появилась возможность получить идеального сына, вместо меня. Только этот план меня совсем не устраивает.
Быстро сгреб свои записи в рюкзак. Я уже слышал шаги по коридору ,и меня замутило от неприятного предчувствия.
— Помочь? — раздалось за спиной, и я чуть не швырнул в Михаила рюкзаком.
— Напугал, чёрт!
— Муза, — поправило меня божество музыки. — Тебе нужна моя помощь?
Вопрос с подвохом. Оглядел Музу. В этот раз ведра с водой у него не было. Но соглашаться я не спешил.
— Вдохновить опять хочешь? Лишнее, я и без тебя заряжен на творчество, как никогда, спасибо тому отрезвляющему душу.
— О, благодарности от самого Вестерхольта. Я польщен. Как продвигается пьеса? — праздно спросил он, словно у нас тут светская беседа, а не побег от трех заговорщиков.
— Почти закончил, но, кажется, меня собираются откатить до заводских настроек. И их трое, а я один.
Михаил вытащил что-то из кармана и бросил мне в руки.