– Ключи? – переспросил я, разглядывая новенький автомобильный брелок.
–Герр Майер обронил случайно. Думаю, тебе нужнее.
Улыбнулся музе:
– Спасибо. Я теперь твой должник.
– Расплатишься тем, что вернёшь мне Елену Анну ден Адель. Она меня самая любимая адептка музыки. У вас двоих великое будущее, а я очень тщеславен.
Кивнул. Это и есть мой план, разбудить Нану. Забрал пухлый дневник, футляр с ее скрипкой и рванул к окну. Второй этаж. Все равно высоковато.
Михаил подпер дверь стулом и помахал мне на прощание. Когда все закончится, смою с его статуи в академии птичий помёт. Мне кажется, он заслужил.
– Винсент, ты там?
– Да отец, – изобразила меня Муза.
А неплохо. Очень даже похоже.
Оставил его развлекаться, а сам спрыгнул вниз. Неудачно подвернул ногу при падении, стиснул зубы от боли, и теперь что есть силы хромал к новой тачке Флориана Майера. Бросил вещи на сидении, воткнул ключ в зажигание и с громким ревом стартанул, не жаления сцепления. Помчался прочь от поместья герр Адель и моих несостоявшихся палачей. В зеркале заднего вида отразился бегущий за мной Флориан, кажется, бедолага переживал за судьбу своей новой тачки. Руками машет, проклятьями сыплет.
Интересно, откуда у него столько денег на эту малышку. Уже не отец ли ему подкинул. В глаза бросился портфель герра Циммермана. Переключил скорость, а затем принялся одной рукой рыться в сумке у ректора. Вытащил старые записи.
Бросил взгляд в зеркало. Погони пока не было. Надеюсь, Михаил проколол отцу колеса. Жаль, я сам не додумался. Свернул с основной дороги и принялся петлять среди погружающихся во мрак домов. Остановился только спустя час, понятия не имею где я вообще. Машину все равно придется бросить. Слишком приметная. Положил на колени папку и принялся листать.
Пациент Елена Анна ден Адель, подвергнутая терапевтической парамнезии, далее именуемая пациент А.
Пациент Винсент Вестерхольт, подвергнутый терапевтической парамнезии, далее именуемый пациент Б.
Сердце заколотилось, и меня мгновенно бросило в жар. Что происходит? Какая к черту терапевтическая парамнезия. София ден Адель погибла на моих глазах. Утонула спасая меня. Всю свою жизнь, я винил себя в её смерти. Считал себя недостойным любви её дочери.
Что, чёрт возьми, произошло на самом деле?
Вцепился себе в спутанные отросшие волосы и почувствовал вкус крови на кончике языка.
Кто-то обманул нас обоих. Сломал без жалости. Ради чего?
Сглотнул. Не кто-то а Герр Циммерман, герр Майер и мой отец. А сейчас моя девушка в руках врача, который всячески мешал моим экспериментам по выводу больных из делирия. Что им стоит отключить её от аппарата? Вколоть что-то смертельное и списать всё на поражение мозга.
Руки дрожали, собирался позвонить единственному человеку, которому доверял почти как себе. Виви…
Почти сразу же сбросил. Отец уже мог наплести ей что-то, пока я три месяца деградировал на съемной квартире.