– Морепродукты на гриле, – решила за двоих Аниша, – и по фиалковому спритцу.
Первыми перед нами появились фигурные бокалы, украшенные цветами. Так красиво, что пить жаль. Признаюсь, я ненадолго зависла. Пока любовалась, на столе как раз появились блюда с запеченными морскими гадами.
И вот тут меня накрыло.
При одном взгляде на осьминога, чуть сбрызнутого зеленоватым соусом, желудок сжался и попытался распрощаться с завтраком, но от завтрака во мне был только кофе, и то давно. В глазах потемнело.
– Нежана!
– Ой, что с ней?!
Стены шатались.
И сказать ничего не получалось.
Вместо завтрака в желудке ползало знакомое щекотное чувство, неспешно решая, остаться внутри или покинуть меня, и от этого скручивало еще сильнее.
– Уберите это! – рявкнул голос погромче… знакомый.
– Это наш обед! – возмутилась Аниша.
– Живо, кому говорю!
– Да она даже не попробовала! Может, ей от голода плохо стало? Или после полета?
Джексон выругался сквозь зубы… и рядом женский голос повторил примерно то же самое, но громче, увереннее и с парочкой дополнительных оборотов… Меня подхватили сильные руки, и через несколько секунд дышать стало удивительно легко. Дурнота постепенно отступала. Ей на смену пришла мелкая дрожь, и сил совершенно не было оторвать лоб от плеча парня, с которым вроде как я не должна общаться.
Не общаться получалось из рук вон плохо.
Он опять меня выручил.
– У нее аллергия, да? – жалобно спросила Аниша. – Я не знала. Мне так жаль! И… она даже не ела ничего.
– Успокойся, дорогая. – Бабушка Исашандра похлопала ее по руке. – Ты ни в чем не виновата. Похоже, у нашей Нежаны сильная непереносимость морепродуктов.
Я моргнула, наслаждаясь тем, что мир вокруг больше не шатается, а организм не порывается вывернуться наизнанку. Ох. Видимо, привычная им еда не для меня.
– Ты как, девочка моя? – Исашандра с беспокойством всмотрелась мне в лицо.