— И? — не поняла я.
— Удрать, — сдал Мора Дэн.
— Не нужно приписывать мне своих желаний, — фыркнул приятель, с вызовом глянув на Стилла.
— Какие желания? Я оцениваю исключительно действия. — И Стилл оскалился в улыбке, кивком указав на сидевшего на самом краю скамьи Мора.
— Это регенерация, — произнесла смущенно. — Меня о ней предупреждали в лазарете. После того как заблокировали мою магию, целитель наконец смог запустить процесс восстановления с помощью заклинаний. И как результат…
— И сколько будет длиться такой аппет… кхм… регенерация?
Я лишь развела руками. Потому как на данный вопрос не смог ответить даже целитель. Маг жизни так и заявил, что лекарское дело — одна из самих неточных и неопределенных наук. А в моем случае, с учетом аномально высокого дара, даже пифия не даст ответа. Одним словом, эскулап лишь заверил, что скоро. Но когда это «скоро» — не уточнил.
— Ясно, — протянул Мор с видом адепта, который страдает то от избытка дел, то от их недостатка, то просто ерундой. Одним словом — великого мученика.
— У тебя такой вид, словно Ники только что испортила тебе целый список подарков, как то: цветы и серенады под луной или кулон, который ты готовился ей всучить, — поддел Дэн Мора.
И судя по тому, как приятель закашлялся, Стилл с точностью до запятой угадал планы этого ушлого интригана Толье.
Дэн на это ничего не сказал, но его хмурый взгляд без слов давал понять: «Приятель, даже не думай». Я же, не став дожидаться, пока эти двое от гляделок перейдут к махалкам, решила использовать дармовую рабсилу в своих интересах. И, резко меняя тему разговора, спросила:
— А какие у вас планы на вечер?
Мор оживился и тут же заверил, что он абсолютно свободен и к моим услугам. Дэн, знавший меня лучше, сразу догадался:
— Оранжерея?
Мне оставалось лишь кивнуть, после чего страж радостно возвестил сникшему Мору, что услуг наследника великого канцлера ждут компостные кучи. С намеком так произнес, в духе: не желает ли аристократ отказаться от такого свиданьица. Но Мор стойко заверил, что раз наследник династии Стилл будет гнуть спину в оранжерее, то и ему, отпрыску славного рода, не следует отставать.
В итоге больше всего выиграл господин Штопс, который вместо одной немощной адептки в отработку получил сразу три пары рук. И по этому поводу отрядил нашу троицу не абы куда, а полить злотые крылатки — так назывались магические очень редкие и крайне прихотливые цветы, чьим основным достоинством было то, что чашечка с венчиком могли отделяться от стебелька и порхать в воздухе мотыльками, при этом мелодично позванивая и тем услаждая взор и слух. Сейчас все, кроме одного растения, были еще зелеными. Но пройдет неделя и…
— Такие есть только у нас — в оранжерее академии и в главном ботаническом саду! — с гордостью возвестил Штопс, указывая на свою делянку. — У меня все они наперечет. Ровно дюжина! Полейте их как следует. Они очень уж воду любят. Под каждое — по пять ведер. И после — свободны.
И как раз в процессе, когда мы заканчивали «соображать на троих» грядку злотых крылаток, у меня в кармане затрезвонил магофон. Слышать меня жаждала Силь. На заднем фоне ей аккомпанировала Пуся жуткими завываниями.
Узнав, что меня сегодня наконец-то выпустили из лечебницы, подруга радостно взвизгнула.
Она была счастлива за меня, что наконец-то я «на свободе», и вдвойне счастлива, что появился тот, кому можно сплавить на одну ночь химеру.