Потому я оставила переноску под окном своей комнаты и поспешила к себе. Лори и Дара на этот раз оказались на месте: одна готовилась ко сну, вторая — к практике на кладбище. Увидев, как я деловито откопала у себя в вещах тонкую веревку, привязала один конец той к ножке кровати, а второй — спустила в открытое окно, Лори, заплетавшая косу из своих кучерявых волос, поинтересовалась:
— Для любовника? Если что, предупреждаю: творите разврат тихо, я спать хочу.
— Тихо навряд ли получится. Потому что Пуся орет сильнее любого ухажера. И дольше тоже.
— Ты опять притащила сюда химеру? — возмутилась Лори.
— Еще нет, но притащу. — Я свесилась в окно, прикинув, как, собственно, буду тягать в комнату переноску через окно. — К слову, Пуся пострадала именно за свои моральные принципы.
— Это какие же? — поинтересовалась Дара, видимо припомнив, как принципиальная тварюшка располосовала штанину одного адепта — любителя сидеть в шкафах.
— Не хотела допускать разврата на вверенной ей территории.
— Поэтому ее с этой самой территории и выселили? — проницательно спросила Дара.
Я лишь согласно угукнула и побежала опять вниз, удостоившись бдительного взгляда вахтерши, которая то ли начала что-то подозревать, то ли просто решила заставить меня понервничать.
Вновь оказавшись под окном, закрепила веревку на ручке переноски, и Дара, выглянув сверху, взялась тянуть.
Пуся взмыла вверх, огласив округу душераздирающим криком. Видимо, тварюшка, после недавних событий не любившая высоту, еще могла смириться с тем, что она может упасть вниз. Но наверх… одним словом, у зверушки только что под траурный химеров вой была похоронена логика и разорвался шаблон.
Причем ее сольная партия была столь громогласной, что я засомневалась, смогла бы Силь взять такие октавы. И едва «певица» заткнул… сорвала голос, как талант зверюги нашел своих почитателей. Первой выразить свой восторг примчалась, роняя тапки, вахтерша. Завидев меня, она тут же сделала стойку и подозрительно спросила без обиняков:
— Что ты тут делаешь?
— Любуюсь закатом, — выдала я, выразительно оглядываясь окрест. С учетом того, что огнедышащее солнечное око уже давно скрылось за горизонтом и окрест не было видно ни зги, утверждение было сомнительным.
— Ну-ну… — протянула стражница общежитских врат. — А орала, словно режут, тоже ты?
— Ага, — кивнула, чувствуя себя по-идиотски. И попыталась оправдать свою дурость в глазах вахтерши: — В кустах что-то зашевелилось. — Я ткнула пальцем в чахлую поросль, в которой могла затеряться разве что мышь. Пробник мыши.
Про себя же молилась всему небесному пантеону сразу, чтобы Дара успела втащить переноску в окно. А то ладно бы парней на веревке в комнату затягивали… Это пусть и нарушение устава академии, но привычное, что ли… А тут — зверюгу. Эх, все у меня не как у нормальных людей.
Вахтер не успела задать очередной вопрос, как к нашему диалогу присоединились уже адепты, тоже привлеченные концертом Пуси.
— Кого тут убивают? — с интересом спросила высунувшаяся из-за угла знакомая лысая макушка.
По ней-то я и опознала Люка — любвеобильного стража, что учился на пару курсов старше. Парень тоже идентифицировал меня и как-то облегченно выдохнул: