— Женихом, — холодно произнес Дэн.
— Чего? — не поняла дама.
— Не хахалем, а женихом.
— Повидала я таких женихов за тридцать-то лет, что здесь работаю! — фыркнула вахтер. — Сначала жених-жених, а потом в кустах притих, как узнал, что отцом нечаянно стал.
Стилл уже хотел сказать что-то резкое, как я схватила его за руку и мило, но совершено невпопад добавила:
— Кстати, о кустиках, а мы как раз из оранжереи. И господин Штопс просил вам передать, что вы самая очаровательная дама в этой академии…
Моя ложь была настолько топорной, что Стилл закашлялся, запнувшись об нее. Но, как говорится, чем неправдоподобнее вымысел, тем в него легче поверить.
— Так и сказал? — уточнила Файтенбах, хотя по глазам ее было видно: вопрос задан для проформы.
На губах дородной дамы расцвела улыбка. Видимо, она вспомнила тепличника.
— Именно.
И пока у вахтера было хорошее настроение, я поспешила с самым важным для меня вопросом:
— А вы правда тридцать лет тут работаете? И всех-всех адепток помните?
— Еще бы! — важно отозвалась Файтенбах.
И тут я поняла: взлом архива отменяется. Вот он, перед нами! Самый главный справочник по всем личным делам всех девиц, что за последние три десятка лет учились в стенах этой академии. Главное теперь — правильно задать вопрос.
— Неужели и подружек Лирин Толье помните?
— То каких? Не было у Лири особо подружек. Она очень правильная леди была. Не чета всяким вертихвосткам. Об учебе думала…
— Ну как же не было! — перебила я. — А Стальвия? Анабэль? Милинда? Оливия?
— Какие еще Анабэль и Оливия? — возмутилась моей бесцеремонности Файтенбах.
Вот тут был большой упс! Фамилий я просто не знала. И тут вахтер нахмурилась, задумавшись.
— Хотя… Стальвия вроде была… Имя больно редкое, южное. Потому запомнила. Ее все Сталь звали. Как раз вместе с Лирин учились, в одно время, только не дружили. Сталь такая же беспутная была, как некоторые. — Она скосила взгляд на меня. — То с одним придет, то с другим… Последний раз перед тем, как уйти из академии, с Олавом так под окнами миловалась, что сбежала.