Полутона

– В Департамент? – изумился тот. – Ты… уверен?

Ник еще раз взглянул на След. Ошибки быть не могло: серебристая нить, несколько потускневшая, но все еще отчетливая, вела его в здание Департамента полиции Кенгьюбери.

Вместе они миновали тяжелые деревянные двери, а после и турникет. Дежурный – высокий грузный мужчина – вперил в Ника озадаченный взгляд.

– Лью, скажи Робинсону, что у нас тут ЧП. Одна из отступниц проникла в здание.

Пока побледневший дежурный вызывал главу Департамента, Ник лихорадочно размышлял: зачем ей это? Зачем ведьме, крадущей чужую красоту, проникать сюда?

А может, он ошибся изначально, и план полуночной ведьмы был куда сложней? Что, если ей была необходима не красота девушек, а просто иное обличье? Она забирала по капле чужие черты, впитывая их, помещая их или в филактерий, или в некий другой колдовской сосуд. А после нацепила чужую личину как маску и проникла в здание Департамента?

О чарах такого рода Ник никогда не слышал. Но порой казалось, ему и вечности не хватит, чтобы узнать их все. Каждый день полуночные колдуны создавали все новые заклинания и проводили неизвестные прежде обряды. Некоторые вели к печальным последствиям, другие оказывались успешны. Беда в том, что в сотворении новых чар помощниками колдунов нередко становились самые знающие и прекрасно разбирающиеся в подобных вопросах создания. Фоморы, демоны мира теней. За плату – энергию, боль, кровь или вовсе доступ к человеческому телу – они нашептывали колдунам чары и заклинания.

Что, если полуночная ведьма, по следу которой шел Ник, была одной из колдунов, не гнушающихся помощью демонов? И, конечно же, как и любые отступники, она всей своей запятнанной душой ненавидела агентов и трибунов. Возможно, один из них однажды убил кого-то из ее близких – такого же отступника, нарушителя закона, как и она сама. И теперь она горела жаждой мести.

Беда в том, что Ник понятия не имел, какие еще чары или ухищрения есть у нее в арсенале. Одна ли она или у нее есть сообщник, тоже прячущийся под чужой личиной? Расспросить бы Лью о всех, кто недавно прошел мимо него… Впрочем, этим непременно займутся другие агенты по приказу Робинсона. Его же ждала работа следопыта.

Ник моргнул. «Проклятье». Он потерял концентрацию. След, еще видимый прямо перед его носом, в паре шагов растворялся.

Впрочем, это не обязательно означало то, что его дар дал сбой. Проникнув в Департамент, конечную цель своего пути, отступница могла потратить часть времени и энергии на то, чтобы ее обнаружение стало невозможным. А может, она чувствовала – или видела – Ника, идущего по ее пятам. И это заставило ее действовать.

Как бы то ни было, теперь с помощью Следа Ник ее уже не найдет. Не дожидаясь указаний Робинсона, он взлетел на третий этаж, где располагался офис чтиц. Даже не смотрел, идет ли Алан следом. Сейчас не до него.

Он поднял на уши всех находящихся там чтиц. До рези в глазах они вглядывались в установленные по всему Департаменту зеркала, но так и не обнаружили никого подозрительного. Заглядывая через плечо Лулы, он вместе с ней изучал лица находящихся в здании людей через призму зеркальных отражений, хотя зеркальным даром, как его старая знакомая Морриган Блэр, не обладал вовсе.

Лула, дородная дама неопределенного возраста, никогда не упускала возможности построить ему глазки. Сегодня, однако, был не тот случай. От нее волнами исходило напряжение. Волновалась, впрочем, не она одна. Как Ник и ожидал, после того, как известие дошло до главы, среди агентов поднялся переполох. До него долетали обрывки их разговоров. Агенты строили самые разные версии – вплоть до своеобразного террористического акта.

Ник негодовал – выдавать свою осведомленность так рано не стоило. Они могли попросту вспугнуть отступницу. А без Следа отыскать ее в огромном городе будет ой как непросто. Еще заляжет на дно… До следующего проникновения в Департамент или, на этот раз, в резиденцию Трибунала. Если его догадки верны… Такие, как она, так легко от своей мести не отказываются.

После часа бесплодных поисков отступница все еще оставалась недосягаема. Робинсон рвал и метал. А Ник… Спустившись на первый этаж, чтобы задать Лью пару вопросов, он вдруг обнаружил знакомый ему, правда, уже изрядно потускневший След.

Одно из умений следопыта, отличающее его от всех остальных, кто мог видеть тэну в виде чернильного облака, но не мог использовать ее, чтобы найти заклинателя – отличать Следы друг от друга, распознавать каждый из них. Объяснить это отличие Ник не мог. Он просто видел его, чувствовал. Ведь След представлял собой не какую-то обычную, хоть и колдовскую, нить. Это совокупность энергии, которую следопыты учились улавливать и трактовать. И Ник мог поклясться, что он вошел в Департамент, держа в пальцах именно этот След.

Вел тот к камерам, в которых держали правонарушителей и отступников – до выяснения личности и заполнения разного рода документов. Тех, кого было решено арестовать за преступление или правонарушение немагического характера, увозили в тюрьму. За отступниками приезжали агенты Трибунала и забирали в свои тюрьмы, окруженные не менее впечатляющим ореолом секретности, нежели пресловутая Пропасть.

И только замерев у одной из камер, Ник понял, что дело нечисто. Сидящий на койке небритый доходяга никак не мог оказаться нужной ему отступницей. И дело даже не в его обличье. Энергия была не та.

– Кто это? – спросил Ник у дежурного по камере.