Я нахмурился, не сразу поняв шутку. А затем улыбнулся:
— В отличие от героев легенд, мне приходится делать это по долгу цвета моей силы. Так что никакой романтики, только работа.
— Эх, — вздохнула Нечаева, а затем с робкой надеждой поинтересовалась. — А в подземном мире точно нет гадалки, которая может предсказать будущее?
— Я там таких не видел, — усмехнулся я. — Так что сегодня вечером мы не будем спускаться в подземный мир. По крайней мере, я надеюсь…
Кто-то задел меня за плечо, я и обернулся. Рядом с нами стоял пожилой мужчина, который выделялся среди собравшихся на премьеру. Вместо дорогого костюма с гербом семьи на нем был старый выцветший сюртук, на котором были видны потеки засохшего клея и мелкие стружки.
— Простите, мастер. Ох уж эта моя неуклюжесть, — морщинистое лицо старика расплылось в странной искусственной улыбке.
— Ничего, — ответил я. — Все в порядке.
Незнакомец поправил очки в толстой роговой оправе, а затем обернулся к Нечаевой. И на секунду я заметил в его холодных выцветших глазах неподдельный интерес. Незнакомец даже рот приоткрыл от удивления. И от этого взгляда Арина Родионовна вздрогнула. Впрочем, через долю секунды выражение лица собеседника стало прежним:
— Добрый вечер, мастер, — произнес он, обращаясь к спутнице, и склонил голову. — Прошу меня простить.
А через долю секунды незнакомец растворился среди гостей. Будто бы его и не было.
— Странный человек, — задумчиво произнес я, глядя на собравшихся гостей, среди которых пропал наш собеседник.
Нечаева не ответила. Просто рассеянно кивнула:
— Идемте, Павел Филиппович, — произнесла она и потянула меня к дверям зала. Словно стараясь как можно быстрее покинуть оживленный холл.
Зал был уже почти полон. Люди занимали свои места, шепчась и смеясь, а в воздухе витал легкий аромат духов и горячего воска. Мы нашли свою ложу, обтянутую бархатом глубокого синего цвета, и заняли ее. Нечаева аккуратно поправила складки платья, а я вынул из кармана телефон, отключил звук и откинулся на спинку кресла, стараясь расслабиться. Но из головы почему-то не шел образ того чудного старика, которого мы встретили в холле. Было в нем что-то чужеродное. Но мои размышления прервал усиленный голос церемониймейстера.
— Его Величество Император Станислав Викторович с семьей, — прозвучало в зале, и зрители встали, приветствуя Императорскую семью.
Станислав Викторович шел впереди, держа под руку женщину средних лет. За ними следовали двое детей. Вокруг императорской семьи не было кольца охраны. По старым правилам император должен быть сильным и храбро смотреть в лицо опасности и возможных покушений. На то он и Император. Этим часто пользовались фанатики в начале двадцатого века. Они совершали нападения на повелителя и раз за разом не преуспевали в злодействах. Но традиция так и не была отменена.
Император проследовал в ложу. Оттуда поприветствовал присутствующих, а затем свет в зале погас, и занавес открылся.
Премьера была хороша. Яблокова оказалась права, и спектакль был стоящим. В какой-то момент я совсем позабыл о настоящем и наслаждался преставлением. В моей ладони оказались пальцы спутницы, и я коснулся их губами. Девушка сидела так близко, что аромат ее духов окружил меня невесомым облаком.
Вдруг в углу зала я заметил еще нескольких призраков в театральных костюмах. Призрачные зрители стояли неподвижно и тоже с интересом наблюдали за спектаклем. Их голоса, тихие и отдаленные, доносились до меня, словно шепот ветра. Они обсуждали игру актеров, хвалили или критиковали, но их слова были наполнены тягучей ностальгией, будто они сами когда-то играли на сцене этого театра.
— Вы видели, как она произнесла последнюю реплику? — произнес один из призраков, мужчина в старинном фраке. — Совсем не так, как это делала Мария Ивановна в наше время.
ebooksa