Совершенные. Монстр должен умереть

22
18
20
22
24
26
28
30

– Тогда не только это, милая. Пожалуй, представлюсь еще раз: архиепископ Святой Инквизиции и твой непосредственный начальник. Как только ты окрепнешь, тебя переведут на новую должность, Кассандра. – Она кивнула на белый меч в моей руке, который снова изменил форму, став широким тесаком. – Ты только что показала мне, что готова к службе. И поверь, ты пока ничего не знаешь о мире, в котором живешь. Добро пожаловать в инквизицию, адепт.

Что?!

Вопль в моей голове едва не разорвал мой разум. Я стану инквизитором? Сумрачной тенью империи?

Да ни за что!

Голова снова закружилась, перед глазами зависла темная пелена, и я пошатнулась. Похоже, я оказалась не настолько сильной, как предполагала…

Глава 24. Тень на закате

В обморок я не упала, но видимо, побледнела так сильно, что на некоторое время меня оставили в покое и даже принесли сладкий чай. Сидя на кровати, я сжимала виски руками, пытаясь удержать расползающиеся мысли. Они казались мне пчелами, целой колонией насекомых, жужжащих и сводящих с ума. Каждая мысль-пчела летела в свою строну, каждая жужжала о своем, и от этого усиливающегося гула я сходила с ума.

Иногда я встряхивалась и смотрела на дверь, за которой остался отец и… и женщина с серебряными волосами. Даже мысленно я не могла назвать ее мамой. Я смотрела в себя, разгребая руками этот рой пчел, пыталась понять, что чувствую, узнав эту новость – Аманда жива, – и не понимала.

Когда-то маленькая Кассандра повернула внутри рубильник, выключающий чувства к матери. Так было легче, так было нужно. Чтобы забыть, чтобы не плакать. Чтобы не страдать, заходя в дома, подобные дому Джемы Ржаник – где царил уют, а мама пекла пироги в ожидании дочери. Тот рубильник заржавел и покрылся коррозией, он врос так плотно, что теперь совсем не поворачивался обратно. Впрочем, я и не пыталась. Женщина за дверью не была моей матерью.

Моя мать не могла бросить меня и заставить считать себя погибшей.

Гораздо больше чувств сейчас вызывала ложь отца. Генерал Вэйлинг хмуро смотрел, как молчаливая прислужница устраивает меня на кровати, а потом, снова отведя взгляд, пробормотал, что все сложнее, чем мне кажется. Что он врал, лишь бы защитить меня. Я молчала и на отца не смотрела. По крайней мере, он не солгал мне насчет Августа. Судя по всему, генерал действительно верил, что убил разрушителя. А приехавшая инквизиция засекретила все данные о том, что случилось на самом деле.

«Если Август пройдет путь порока и разрушения, то превзойдет дьявола… Он уже идет по нему… Он принесет нам конец света…»

Я уткнулась носом в подушку, надеясь хоть немного усмирить жужжащие в голове мысли. Но они лишь множились и множились, заполняя голову, комнату, мир… Причиняя боль. Я застонала, сжимая виски руками.

И мысленно перенеслась в крошечную лачугу, спрятанную под козырьком скал. В неуютное и холодное убежище, ненадежное, как истина, в которую мы верим.

Мою истину снесло порывом реальности, разрушило в один миг. Все, что я знала – оказалось неправдой, все, на чем стоял мой мир – вымыслом. Я взрослела, опираясь на смыслы, которых не существовало. Моя истина рухнула, и я пока не знала, как выбраться из-под обломков.

Сторожка в скалах была такой же ненадёжной и хлипкой. Но она устояла в бурю. Укрыла нас, спасла.

Или меня спасло тепло человека?

«Я буду твоим якорем, Кассандра».

Слова прозвучали в голове – и жужжание стихло. В блаженной тишине я открыла глаза и посмотрела в темное окно. Я не заметила, когда наступила ночь. Я смотрела в нее до самого рассвета, находя утешение и покой в этом мраке.

***