— Что ты ей сказала, Ада?
— Я сказала, что ошиблись номером.
— Что еще?
— Сказала, какой-то пьянчуга. Ей-Богу, это уже была чистая правда.
— Должно быть, еще что-то.
— Я хотела, чтобы мой рассказ выглядел максимально правдиво. Я сказала, этот пьяница назвал меня деткой.
Детка. Простое это слово могло вызвать проклятый сон и привести Дэйзи к воспоминаниям о дне, который она заставила себя забыть, о том самом дне, когда Джим сказал ей о ребенке Хуаниты, Так что все началось из-за Филдинга, из-за этого непредсказуемого человека, дружба с которым куда опаснее вражды. Вопросы без ответов стучали в голове, болтались в мозгу, как воздушные змеи без удерживающих их веревок. Что в первую очередь привело Филдинга в Сан-Феличе? Каковы его намерения? Где он сейчас? С ним ли все еще эта девка? Миссис Розарио так и не смогла ответить ни на один из них, но она ответила на самый главный, еще до того, как Джим его задал, — Филдинг видел ребенка, видел Поля.
Он смотрел на косые следы ползущих по стеклу капель и думал о Дэйзи, бредущей по Лоурел-стрит в поисках потерянного дня, как будто день — это вещь, забытая в старом доме. К глазам подступили слезы любви, жалости и беспомощности. Он больше не мог уберечь Дэйзи от того, что ей предстояло узнать об отце, о чем ей так больно будет думать всю оставшуюся жизнь. Но он знал: он должен попытаться во что бы то ни стало остановить ее.
— Джим, нельзя, чтобы она узнала об этом теперь, — сказала Ада Филдинг, а он ответил:
— Это неизбежно.
— Нет, Джим, не говори так.
— Тебе не стоило ей врать с самого начала.
— Я сделала это для ее же спокойствия, Джим. Если бы у нее родились дети, они могли бы быть похожи на него. Это бы ее убило.
— Люди не умирают так легко.
Только сейчас он в полной мере почувствовал справедливость этих слов. Он умирал каждый день, каждый час всю прошедшую неделю, но впереди еще оставался долгий путь мучений.
Харкер несколько раз моргнул, пытаясь стряхнуть накатившиеся слезы, потер глаза кулаком, словно хотел наказать их за то, что они слишком много видели или, наоборот, слишком мало и слишком поздно. Когда он снова открыл глаза, Дэйзи шла вниз по улице, почти бежала с непокрытой головой, в развевающемся на ветру плаще. Она казалась возбужденной, переполненной счастьем, как ребенок, идущий по краю пропасти и знающий, что не будет ни оползня, ни случайного камня, который может подвернуться под ногу.
С карманами, полными вот этих самых камней, он вышел из машины и перешел через улицу, наклонив голову, чтобы защититься от ветра.
— Дэйзи!
Она испуганно вздрогнула, как будто ее окликнул совершенно незнакомый человек. Узнав его, она не сказала ни слова, но он отчетливо увидел, как счастье и возбуждение исчезают у нее в глазах, так меняется лицо человека, истекающего кровью.
— Дэйзи?
ebooksa