Кто-то в моей могиле

— Не знаю.

— Простите. Я не хотел вас напугать.

— Я не испугалась. — Она стояла в своем плаще съежившаяся, как под ударами урагана, только не ясно какого, того, что бушевал за окнами, или у нее в душе. — Я не испугалась, — повторила она снова. — Я просто не знаю, что ждет меня впереди.

— Никто не знает.

— Я ведь привыкла совсем к другому, а сейчас не вижу, что впереди.

— Тогда лучше повернуть назад, — в его голосе прозвучало предчувствие близкого финала. Словно они встретились, прошли какое-то расстояние вместе и расстались, и все это на протяжении одной минуты. Он точно знал, что эта минута прошла и никогда не вернется. — Сейчас я отвезу вас домой.

— Не надо.

— Надо. Роль послушной девочки подходит вам куда больше. Только не прислушивайтесь к происходящему особенно внимательно и не замечайте чересчур много. Все у вас будет в порядке.

Она заплакала, уткнувшись лицом в рукав плаща. Он отвернулся и стал разглядывать непонятное пятно на правой стене. Оно было там, когда он въехал в эту конуру, оно останется, когда он съедет. Его не скрыли даже три слоя краски, и для Пинаты оно стало символом упорства.

— Все у вас будет в порядке, — повторил он. — Возвращение домой может оказаться куда менее болезненным, чем вы думаете. Прошлая неделя была похожа, как бы это лучше выразиться, на маленькое путешествие в царство мечты. Теперь оно закончилось для нас обоих. Пора сходить с корабля, с самолета, на чем еще мы путешествовали?

— Нет.

Он посмотрел на Дэйзи, она все еще прятала лицо в плащ.

— Дэйзи! Ради всего святого! Неужели вы не понимаете, что это невозможно? Вы чужая для этой части города, для этой улицы, для этого кабинета.

— Вы тоже.

— Разница в том, что я уже нахожусь здесь. Я застрял. Понимаете, что это значит?

— Нет.

— Мне нечего предложить вам, кроме имени, и то не моего собственного, доход в лучшем случае средний, в худшем — нищенский. Дом с дырявой крышей. Не слишком много, верно?

— Если я хочу именно этого, то вполне достаточно. Верно?

Она говорила упрямым голосом, но держалась с достоинством. Это трогало за сердце и одновременно раздражало.

— Дэйзи! Ради всего святого! Ну выслушайте же меня. Как вы не понимаете? Я даже не знаю, кто мои родители и к какой расе я сам принадлежу.