– Не заговаривай мне зубы, – уже раздраженно сказал капитан. – И говори правду, иначе я тебя…
– А вы, господин капитан, постарайтесь соблюдать элементарные приличия, – перебил я полицейского, поскольку настала пора немного одернуть его. – Вы находитесь при исполнении должностных обязанностей, а не базарите со своим приятелем «за жизнь» за рюмкой водки. Забыли некоторые статьи «Закона о полиции», господин капитан? Значит, настала пора их вспомнить. И прошу впредь обращаться ко мне на «вы»…
Капитан сглотнул, но промолчал, что далось ему, похоже, с большим трудом. Румянец, появившийся на его щеках, говорил о том, что внутри его бушует торнадо, требующее выхода. Нет, я не хотел доводить полицейского до такого состояния (в принципе он сам себя довел). К тому же оно было опасно для нас со Степой, и ситуация с нами могла разрешиться далеко не в нашу пользу: мы нашли труп, но как мы его нашли? И почему мы? Нас могли задержать «до выяснения» и продержать в камере отделения максимум положенного срока, а то и более, ежели прокурор выдаст на то разрешение. А это в наши со Степой планы совсем не входило…
– Хорошо, – наконец сказал капитан. – Начнем все сначала. Итак. – Он посмотрел мне прямо в глаза: – Это вы нашли труп убитого охотника?
– Да, я.
– Как это вам удалось?
– Не знаю, – пожал я плечами.
– Но ведь вы стали копать не там, – указал капитан вправо, – не там, – указал влево, – а здесь, именно здесь, где был захоронен труп. Как это у вас получилось?
– И правда, Алексей, чего ты к ним прицепился? – подал голос егерь. – Все ж происходило на моих глазах…
– Помалкивай покуда, Иван Николаевич, – одернул его капитан. – И до тебя еще очередь дойдет.
– Какая еще очередь? – возмущенно спросил Семенов.
– Такая, – буркнул полицейский и перевел взор на меня: – Я вам задал вопрос, помните?
– Помню, – кивнул я и, в свою очередь, спросил: – Вас устроит, если я скажу, что это место рядом с дуплистой сосной подсказала мне интуиция?
– Такой ответ меня не устроит, – пытливо посмотрел на меня полицейский.
– Вот видите? – выдержал я его взгляд. – А больше мне нечего сказать…
– Ну, может, в отделении вам будет что сказать? – как бы между прочим заметил полицейский.
– И в отделении я скажу то же самое: труп был найден совершенно случайно. Наверное, все-таки сработала интуиция. Что такое интуиция? Это непосредственное постижение истины без логического анализа, основанное на воображении, чутье, проницательности. Вот это самое у меня и произошло. Дело в том, что я веду журналистское расследование одного убийства. Там, у нас, в Москве. И оно непосредственно связано с тем, что случилось в вашем охотхозяйстве, вот здесь, – указал я на захоронение.
– Вот как? – Капитан посмотрел на меня уже несколько иначе. – А что за убийство вы расследуете?
– Понимаете, сюда на охоту приезжали трое… нет, четверо мужчин, – решил я раскрыть свои карты. – Трое руководителей одной большой московской компании и их водитель. Охотились трое. Они случайно убили еще одного охотника, сидящего в засаде, приняв его за кабана, и, вместо того чтобы сообщить об этом, решили этот факт скрыть. И закопали его вот здесь, – кивнул я на могилу. – А потом узнали, что их водитель все же хочет сообщить о случившемся в полицию. Совесть его заела или еще что… Эти трое убили и его, поскольку водитель стал для них опасен. И еще одну девушку убили, которую отправили в другой город. До нахождения трупа этого охотника я не был уверен в том, о чем только что вам сказал. Теперь у меня есть и мотив убийства, и сам факт сокрытия одного преступления, которое повлекло совершение этими лицами еще двух самых тяжких преступлений, – завершил я свое признание и добавил: – Вот почему у меня и сработала интуиция на это место, ведь я был настроен его найти…
– Да, так бывает, – согласился со мной полицейский. – А вы что, раньше о своем расследовании не могли мне сообщить? У вас что, тоже имеется тайна следствия?