– Гренье тоже заподозрил это, поэтому обратился ко мне. Он понял, что имя его клиента – всего лишь маска, но не рискнул отказать ему из страха перед преступным кланом. В честные намерения «графа» ювелир не поверил. Владельцы дорогих украшений нередко заказывают их искусные копии для выхода в свет, меж тем как оригиналы преспокойно лежат в банковских сейфах. Немало и глупцов, которые не могут позволить себе настоящие драгоценности и удовлетворяют свое тщеславие ношением искусственных. Однако заказчик был явно из другого теста – от него, по словам ювелира, «попахивало как от мошенника». Бедолага Гренье прекрасно знал, кому принадлежит настоящая «Королева ночи», и теперь боялся худшего: либо «граф» решил украсть брошь и заменить ее фальшивкой, либо последний из Лонгстаффов вздумал сыграть злую шутку с кредиторами.
– Второе представляется мне маловероятным.
– Мне тоже, однако нельзя забывать, что у лорда Адольфуса Лонгстаффа, как и у его отца, не самая безупречная репутация. Бо́льшая часть суффолкского имения Кэвершем продана, и, вероятно, скоро та же участь постигнет великолепный дом с прилегающими к нему землями суссекского Пикеринг-парка.
– Не говоря уж о лондонском Портман-сквере и большей части Мэрилебона!
– Совершенно верно.
– Только вообразите себе! Если лорд Адольфус Лонгстафф разорится, об этом услышит весь мир!
– Вы правы, Ватсон. Когда человеку с таким именем грозит разорение, неизвестно, на какой шаг он может решиться. Возможно, попытка заложить поддельную брошь, а оригинал продать по частям покажется ему всего лишь маленькой шалостью.
– Так чем же окончилась ваша беседа с Гренье?
– Некогда я оказал ему услугу и теперь попросил об ответном одолжении, причем довольно оскорбительном для него, – все же Гренье мастер своего дела. Он должен был тайно изготовить дешевую копию «Королевы ночи», а поручение «графа» откладывать до последнего. И буквально накануне коронации, когда обращаться в другую мастерскую было бы уже поздно, с прискорбием сообщить мнимому аристократу, что с его заказом придется подождать несколько месяцев, – дескать, из-за этих праздников слишком много работы.
– Но вы же подвергли Гренье опасности!
– Не думаю.
Холмс открыл конверт и извлек оттуда несколько фотографий:
– Граф Фоско – вымышленное имя. Итальянская мафия, конечно же, существует, но она здесь ни при чем. Эта часть преступного плана была рассчитана лишь на то, чтобы запугать ювелира. Только Гренье оказался не так уж прост.
Холмс разложил снимки на столе.
– Кто это? – спросил я.
– Вы, разумеется, не забыли полковника Пикара[39], которому мы помогли в печально известном деле Дрейфуса. Нашему другу, бывшему начальнику военной разведки, не составило большого труда выяснить: по адресу, указанному графом Фоско как его собственный, в доме на бульваре Сен-Жермен, находится контора, откуда на протяжении нескольких месяцев забирают письма для полковника Жака Мориарти, проживающего в трущобах Монмартра, на Рю-де-Шарбонье. Стоит навести дальнейшие справки, и второй адрес окажется не достовернее первого – это столь же ясно, как то, что под именем Жак скрывается Джеймс. Полагаю, у мсье Гренье нет особых причин опасаться графа Фоско и душегубов из лиги «Алое кольцо». Ювелира хотели просто обмануть, причем с одной-единственной целью.
На карточках был запечатлен мужчина в верхней одежде. Он выходил в темный двор из дверей, окрашенных с крайней небрежностью. Очевидно, снимки делались тайно и человек об этом не подозревал. Должно быть, его фотографировали из проезжавшего мимо экипажа, отчего качество портретов заметно пострадало. Но на некоторых из них можно было рассмотреть, что мужчина темноволос и слегка сутул, хотя в нем чувствовалась военная выправка. Лицо его показалось мне преждевременно состарившимся. По своему медицинскому опыту я знал: так нередко выглядят люди, служившие за границей или в колониях. Возможно, он провел несколько лет во французских владениях на Средиземноморском побережье Северной Африки. Этот человек был мало похож на графа, как, впрочем, и на итальянского бандита.
– Невероятно! – сказал я, не отводя глаз от черно-белых снимков.
– Отнюдь. Теперь, когда я рассчитался со своими тюремщиками, на горизонте вполне могут появиться их друзья. И для меня, Ватсон, дело не сводится к тому, подменят ли настоящий бриллиант побрякушкой. Назовем это состязанием между мной и полковником Мориарти за покой и безопасность. Совершенно ясно, что нам двоим не ужиться на этом свете. Это одна из причин, по которым он приедет в Лондон. Другая – соблазн завладеть «Королевой ночи», даже при отсутствии порядочной копии для подмены оригинала.
– Откуда у вас такая уверенность?
ebooksa