Статист

— Хорошо, что сам это осознал. Теперь, когда женишься во второй раз, будешь бережно относиться к супруге. Жениться тебе надо, Криницын. Я тебе это уже не раз говорила.

— Жениться? А ты, пожалуй, права. Бросай своего олигарха и выходи за меня. А что, мы не чужие люди — даже фамилию тебе менять не надо.

— Соображаешь, что несёшь? Мы же договорились остаться друзьями.

— Друзьями, говоришь, а на брудершафт ещё не пили. Непорядок! Так, наливаем по полной, пьём до дна и закусываем поцелуем!

Роман наполнил вином бокалы до краёв, один подал Людмиле, другой взял сам, поднялся со стула и произнёс:

— Даже не думай возражать, а то не буду с тобой дружить.

— Ну, смотри, сам напросился, — ответила женщина, становясь напротив мужчины.

Заведя руку за руку, они медленно пили вино и смотрели друг другу в глаза. Потом, опустив пустые бокалы, нежно соприкоснулись губами. Видимо, между ними пробежала некая искра. Поцелуй затянулся, а затем из дружеского перерос в нечто большее. А после один за другим на мягкий ковёр бесшумно упали бокалы…

«Я знаю, что ты знаешь»

Гриневский с каменным лицом просматривал видеозапись в своём кабинете. На огромном экране телевизора можно разглядеть мельчайшие детали происходящего. И звук высокого качества под стать изображению. Даже слова, сказанные шёпотом, отчётливо слышны. Да, этот Куки своё дело знает. Не зря ест хлеб.

Играя желваками, Давид слушал следующий диалог:

— Что же мы наделали, Рома?

— Что такого мы наделали, чего мы не делали раньше?

— Я же теперь не смогу вернуться к Давиду.

— Переходи ко мне. Я не шучу.

— И к тебе не могу. Я не готова к таким крутым переменам. Мне нужно время.

— Не будешь же ты в офисе жить?

— У меня своя квартира есть. Хорошая квартира. Поживу пока одна.

— Я приду к тебе. Адрес скажи.

— Ты меня не слышишь! Я тебе говорю: мне одной надо побыть. Проклятое вино. Ты специально подпоил меня, Криницын? Признайся честно.