Статист

Девушка сделала лёгкий реверанс и покатила по гладкой мраморной дорожке пустую тележку.

Провожая взглядом удаляющуюся служанку, Гурген предложил гостю:

— А хочешь, можешь с моей Галей размяться перед походом в клуб. Времени ещё много.

— Нет, я лучше подожду, — поморщившись, отказался Анзор. Худая, кривоногая девушка с некрасивым на редкость лицом не произвела на него никакого впечатления. — Где ты только таких страшненьких служанок находишь?

— Это не я, моя благоверная находит. Наивная дура полагает, что это меня остановит. Да я в первый же день работы опробовал эту обезьянку. Я же, тоже наивный идиот, по простоте душевной подумал, что, раз такая страшная, значит, никто на неё не позарился, значит, девственница. Ага! Как бы не так! Первопроходец побывал там ещё хорошо если не в пятом классе. Ну, не отвлекаемся, махнём по маленькой. Набираться не будем, как вчера, — только в лечебно-восстановительных целях пропустим грамм по пятьдесят и еще поплаваем немножко.

Гость не возражал. Выпив свою порцию водки, он закусил её бутербродом и первым полез в воду. Гурген последовал за ним. С громким воплем плюхнув с разбегу своё жирное тело в бассейн и подняв столб брызг, он резво заработал руками и ногами, стараясь перегнать плывущего брасом Анзора. Тот прибавил ходу и до бортика доплыл первым, но на обратном пути заметно отстал от хозяина, то ли от усталости, толи ли из вежливости. Оба сильно запыхались, тяжело дышали, но были довольны собой.

— По тебе незаметно, брат, что ты стареешь, — сделал комплимент другу Анзор. — Зеркала врут, не верь им.

— Да ты тоже, брат, в отличной форме! — весело воскликнул Гурген. — Мы с тобой дадим ещё фору молодым. Сегодня все лучшие солистки моего заведения испытают на себе всю силу и мощь двух могучих жеребцов!

— Надеюсь, ты влил свежую кровь в своё заведение? Хочется чего-нибудь новенького.

— Свежачка захотелось? — Гурген хитро улыбнулся, подмигнул и загадочно произнёс: — Есть у меня одна новая кобылка. Ещё необъезженная. Хотел сам это сделать, но для дорогого гостя ничего не жалко.

— Красивая?

— А ты видел у меня некрасивых? Слава богу, в мой клуб не жена подбирает контингент. — Хозяин рассмеялся своей шутке, и гость охотно поддержал его икающим хохотом. — В этом деле я не доверяю никому. И хватит вопросов. Скоро сам увидишь. Вылезай из воды, жахнем ещё по пятьдесят капель для согрева.

Выпив водки и закусив бутербродами, они понежились в тени полупрозрачного навеса и даже успели вздремнуть перед приятной поездкой в бордель, гордо именуемый клубом. Затем, приняв душ и сменив халаты на приличные костюмы, друзья отправились за новой порцией удовольствия.

Кортеж Гургена подъехал к клубу, когда стрелка на его дорогих часах показывала 17:00. Он любил точность. Если сказал управляющему, что будет в пять вечера, значит, к этому времени всё должно быть приготовлено к его приезду. Управляющий своё дело знал. На площадке перед зданием не было ни одной машины и ни одного случайного прохожего, будто ожидался приезд высокопоставленного государственного чиновника.

— Тебя тут, как президента, встречают, — с искренним уважением отметил Анзор, глядя на вышколенных охранников, одетых в одинаковые костюмы и выстроившихся перед входом в заведение двумя ровными шеренгами. — Даже почётный караул имеется. Оркестра только не хватает.

На что польщённый хозяин самодовольно усмехнулся и с гордостью ответил:

— Люблю во всём порядок, дорогой друг. Я плачу своим людям приличные деньги — пусть отрабатывают. Их благополучие напрямую зависит от моей безопасности. Без меня им снова придётся заниматься рэкетом, грабежами и разбоем. А на дворе давно уже не девяностые. Этим молодым парням не хочется менять приличный костюм на тюремную робу или деревянный макинтош.

— Это так, брат, — согласился Анзор. — По своим людям знаю, как сложно стало найти человека для выполнения деликатных поручений. Привыкли к комфортной жизни, понимаешь.

— Ну, у меня, слава богу, проблем пока нет, — уверенно заявил Гурген.

В это время телохранитель открыл дверь машины, и друзей встретил согнувшийся в почтительной позе немолодой, абсолютно лысый мужчина в безупречном строгом костюме и серьгой в левом ухе.