— Вот и хорошо. Поставишь где-нибудь неподалёку отсюда в тихом месте, чтобы мы могли, когда надо, пересесть незаметно.
— Понял, всё сделаю как надо. Не впервой.
— Вот и хорошо. Теперь давай до метро.
— Пару кварталов — и мы будем на месте, кэп.
Недалеко от станции метро Криницын вышел из машины и сразу же позвонил Алексею Ярину.
Это ещё не развязка
В этот день у Гургена было хорошее настроение. Заключив накануне несколько удачных и вполне легальных сделок, он весело проводил время со своим другом и партнёром по бизнесу Анзором. Минувшим вечером друзья в процессе общения изрядно напились, после чего беспробудно проспали до обеда. Полчаса, проведённые в открытом бассейне с прохладной водой, вернули немолодых уже мужчин в бодрое состояние. Укутавшись в тёплые халаты, сидя за столиком возле воды, они наслаждались крепким ароматным кофе и разговаривали о приятных для них вещах — о женщинах.
— Кстати, брат, ты вчера что-то говорил о девочках, — сказал Анзор, закуривая сигарету. — Мне кажется, что я сегодня в отличной форме и готов побыть холостяком, пока моя Мара занимается домашними делами.
— Не торопись, дорогой, — Гурген тоже потянулся за сигаретой, — будут девочки. Сегодня мой клуб в полном твоём распоряжении. Я приказал, чтобы в нём навели надлежащий марафет к пяти часам. У нас ещё есть время, чтобы набраться сил и морально подготовиться.
— Морально я всегда готов. Если бы не моя ревнивая жена, завёл бы себе гарем. Так ведь зарежет, — Анзор рассмеялся, обнажив ряд неровных жёлтых зубов, и сквозь смех добавил: — Жениться надо было на мусульманке, а лучше вообще не жениться.
— Узнаю горячего жеребца Анзора! — подхватив смех друга, воскликнул хозяин имения. — Кровь так и играет в жилах джигита.
— Рано нам ещё о душе думать, брат. Пока есть силы и желания, нужно брать от жизни все её радости. А женщины, деньги, власть — радость для настоящего мужчины. Это когда мы станем дряхлыми и никчемными, подумаем, как замолить грехи бурной жизни.
— Тем более что время так быстро бежит, — согласился Гурген, перестав смеяться. — Старость уже не за горами. Надо пользоваться. — Он не сказал, чем надо пользоваться, только тяжело вздохнул и, протянув грустно «да-а-а», крикнул прислуге: — Галя, водки! Живо!
Анзор с удивлением посмотрел на друга и участливо поинтересовался:
— Э, брат, ты чего? Тебя расстроили мои слова? Извини, я не хотел портить тебе настроение.
— Ничего, сейчас выпью водочки — и настроение поднимется. Не обращай внимания. Всё нормально.
— Если не хочешь, ну их, этих девочек. Забудь!
— Ещё чего! — взбодрился внезапно Гурген. — Стоит на мгновение забыть о девочках, как тут тебя и достанет старость. Знаешь, я пока в зеркало не смотрюсь, чувствую себя молодым и красивым. Зеркало придумала какая-то сволочь! Видно, знала, шельма, что до старости не доживёт. Да где же эта Галя? — он повернулся в сторону дома и, увидев спешащую с тележкой девушку, перешёл на весёлый тон: — А, вот она, моя голубушка, вот она, моя кормилица и поилица. Водочка холодная?
— Как вы любите, Григорий Осипович, — ответила девушка, выставляя на столик запотевший графин, тарелку с бутербродами с красной и чёрной икрой, бутылки с минеральной водой и стаканы. — Чашки убирать?
— Потом уберёшь, — сказал хозяин, — я ещё не допил кофе. Ступай, девочка.