Статист

Криницын усмехнулся, но ничего не сказал. Только подумал: «Чёрт с ним, пусть считает себя полноправным членом команды. Он мне пока ещё нужен. А там видно будет».

Проезжая вдоль набережной, Роман на ходу открыл окно и швырнул ключи от квартиры Ганнибала в реку.

— Концы в воду? — сделал попытку пошутить Балицкий.

— На месте этих ключей вполне мог оказаться кто-то из нас, — серьёзно ответил Криницын.

— Скажу тебе честно, кэп, я мокрухи боюсь. Я даже вида крови не переношу.

— Что-то я не заметил, что ты боишься крови, когда сидел в подвале, обработанный нашими парнями.

— Не, своей я не боюсь, меня чужая в дрожь бросает. Меня били менты так, что я кровью неделю ссал. На зоне тоже не раз от своих перепадало — по полгода в больнице заштопанный отлёживался. Своя кровь — она привычная. А вот когда как-то раз при мне одному баклану лезвием рожу расписали, веришь, я сознание потерял. Главное, расписали его, а сознание потерял я. Авторитета, как ты понимаешь, мне это не добавило.

Ступа уверенно маневрировал по улицам мегаполиса и без умолку что-то рассказывал. Видимо, сказывалось нервное перевозбуждение. Замолчал он только после того, как подъехали к намеченной цели. Возле дома со скромной вывеской «Клуб одиноких сердец» Валерий спросил:

— Парковаться будем?

— Это и есть бордель Гургена? — удивился Роман. — Скромненько как-то.

— Это закрытый клуб. Вход только по билетам членов клуба. А ты думал, что тут, как в Амстердаме, — с красными фонарями и полуголыми девками-зазывалами? Нет, тут всё по-тихому. Хотя знают все, что в этом клубе творится, и завсегдатаи — люди, как правило, солидные и при деньгах.

— Припаркуйся где-нибудь не слишком далеко. Пойду осмотрюсь.

— А можно, и я пройдусь? — попросил Балицкий. — Может быть, тоже что-то полезное разузнаю.

— Я не возражаю, — одобрил Криницын. — Только держись от меня на расстоянии.

— Само собой, — понимающе кивнул Ступа. — Мы незнакомы.

Роман перешёл на противоположную сторону улицы и не спеша направился в сторону клуба. На удивление улица была тихая, немноголюдная, хорошо освещённая, со старыми домами, так называемыми «сталинками», но с добротным ремонтом и современной отделкой. Поравнявшись с клубом, Криницын прочитал на рекламном щите: «СПА, сауна, оздоровительный массаж, тайский массаж, косметический кабинет, зал для фитнеса, тренажёрный зал и другие услуги для одиноких сердец». Перед клубом имелась небольшая площадка для парковки, на которой находились несколько дорогих иномарок. На невысоком крыльце у массивных дверей стояли два крепких молодых человека в чёрных рубашках с короткими рукавами. Роман заметил, как один из охранников окликнул проходящего мимо Балицкого и, покинув свой пост, подошёл к нему, протягивая для приветствия руку. Не останавливаясь, Роман последовал дальше. Заглянул во дворы, побродил по закоулкам, определяясь с возможными путями отхода. Затем по параллельной улице вернулся к машине, сел в неё и стал ждать возвращения Ступы. Не прошло и минуты, как тот открыл дверь, уселся на водительское место и, с шумом выдохнув воздух, произнёс:

— Порядок, кэп.

— Приятеля встретил? — спокойно спросил Криницын.

— Да, работали вместе. Друзья Жориком зовут, но он любит, когда его Жоржем величают. Он меня прикрывал, когда я шёл на дело. Один раз, можно сказать, спас меня от верного попадалова.

— О чём говорили?