Статист

— Петрович, что это за хрень ты лепишь?

Кулибин немного смутился, но всё же терпеливо пояснил:

— Это не хрень, Рома, а спутниковая антенна.

Роман хмыкнул, что должно было выразить недоверие, и с кривой улыбкой спросил:

— Ты думаешь, я совсем тупой, не видел никогда спутниковых антенн?

Хозяин, хотя и сам был не совсем трезв, понял, что смутило гостя.

— А-а, тебе привычнее форма тарелки, а тут форма шара. Понимаю. Так вот, хочу тебе сказать, что эта идея не нова и принадлежит не мне, но я знаю, как эту вещь доработать. Если у меня всё получится, то я смогу принимать сигналы со всех спутников, которые пролетают над грешной землёй. — Он с Жанной опустил отяжелевшее тело Романа на тахту. — Разуешься сам или помочь?

— Сам. А на хрена тебе это?

— Что «на хрена»?

— Ну, спутники эти, которые все? — не унимался Роман.

— Так интересно же! — пожал плечами Кулибин, не понимая удивления соседа.

Криницын, уставившись затуманенным взором на Петровича, восхищённо пробормотал:

— Уважаю. Ты гений — вот ты кто. Эдисон против Кулибина — ничто. Я горжусь тобой, Петрович.

— Ложись уже! — спокойно отреагировал тот на пьяную реплику. — Гению тоже пора идти спать.

Роман послушно скинул кроссовки и, не раздеваясь, принял горизонтальное положение. Когда Жанна заботливо укрыла его мягким пледом, он уже почти спал.

— А-а, мать Тереза, — пробормотал он, не открывая глаз. — Спасибо! Ты — настоящий друг.

После этих слов он будто провалился в бездну, и темнота поглотила его. Сон был тяжёлым и глубоким. Но чем дольше Криницын спал, тем ровнее и легче становилось его дыхание. Силы постепенно возвращались к нему. Если бы Роману дали поспать, пока он не проснётся сам, то наверняка к нему вернулась бы былая форма. Но не дали. Кто-то тряс его за плечо и, как ему казалось, откуда-то издалека кричал: «Рома, проснись!». С трудом он попытался сесть и сообразить, где находится. Несмотря на то, что глаза не желали открываться, он понял, что тормошит его сосед Петрович.

— Ты чего припёрся ко мне? — пробурчал он недовольно. — Мы что, горим?

— Рома, открой глаза! — в самое ухо крикнул Кулибин.

Роман ещё сильнее зажмурился, зажал ладонями уши и простонал: