Статист

— Вчера ты тоже работал над поддержанием формы?

— Вчера у меня была уважительная причина, — голос Романа стал серьёзным, даже печальным. — Я ведь тебя похоронил. Мы с Петровичем поминали новопреставленную убиенную рабу божию Людмилу.

— Я знаю, — тихо произнесла женщина. — И о цели твоей поездки в Москву тоже знаю.

— Анатолий доложил? — догадался Криницын.

— Работа у него такая — докладывать.

— Так вроде не обязан. После того как его работодатель почил в бозе, Толя свободен от всяких обязательств.

— Теперь я его работодатель. Ты удивлён?

— Последнее время меня трудно чем-либо удивить.

— Тогда иди ко мне и присядь рядом. Хочу обнять тебя. — Роман послушно опустился на диван. Людмила положила ему руки на плечи и, глядя в глаза, нежно сказала: — Я знаю, что ты очень переживал за меня. Я ведь действительно была на волосок от гибели. Меня обкололи какой-то дрянью, сознание практически не работало, а общее состояние было просто ужасным. Полная апатия и безразличие.

Бандит привёз меня в Москву в какой-то закрытый клуб, и меня поместили в номере со всеми удобствами, но без окон. Заходил ко мне только один человек; как я позже узнала, это был управляющий. Он приносил еду и всё необходимое. Никакой грубости по отношению ко мне этот лысый мужчина не проявлял. Наоборот, был всегда вежлив и доброжелателен. А на следующий день появился некто Гурген…

— Знаю такого, — произнёс Криницын и тут же поправил себя: — Вернее, знал. Отъявленная мразь. Прости. Продолжай.

— Этот подонок без всяких предисловий предложил мне заняться с ним сексом, причём добровольно. Когда я его предупредила, что добровольно не получится, он мне ответил: «Силой брать женщин не люблю. Я привык, что женщины сами рады запрыгнуть ко мне в постель. А вот мой кавказский друг просто обожает, когда сопротивляются и брыкаются. Он это называет «объезжать лошадку». Только смотри не перестарайся — может сломать тебе шею в пылу борьбы. Кавказская кровь горячая, сама понимаешь. Так что будь умницей». Когда я у него спросила, что ему от меня надо, этот боров ответил: «Возместить убытки, нанесённые твоим мужем. Пока не отработаешь сполна в моём борделе, о свободе можешь и не мечтать». Он ушёл, а я начала всерьёз подумывать о самоубийстве. Мне стало понятно, что живой меня отсюда не выпустят. Поиздеваются, а потом придушат и тихонько зароют где-нибудь. Как я сказала, никто, кроме лысого господина, ко мне не входил. Была единственная надежда — соблазнить его деньгами, и я попыталась купить его, предложив назвать любую сумму. На что он мне ответил: «Зачем покойнику деньги? У Гургена длинные руки». И предупредил меня, что если хочу выжить, то должна включить мозги и женскую смекалку. А в последний день пребывания ко мне привели визажиста. Совсем мальчик, но своё дело знает хорошо. Мне понравились результаты его работы. Управляющий ещё раз попросил, чтобы я вела себя разумно, и сказал, что скоро придёт гость, ждать уже недолго. А вскоре за дверью послышался шум, суета, топот ног, и снова появился этот лысый и приказал, чтобы я быстро выметалась, пока есть такая возможность, и навсегда забыла туда дорогу. Вместе с другими женщинами он вывел меня через чёрный ход. Все были крайне напуганы и растеряны. Я тоже не знала, что мне делать. Ни документов, ни денег, ни телефона! К тому же выряжена, как шалава. Девчонки бросились врассыпную. Перспектива попасть в полицию меня, как и их, не устраивала. Я увязалась за одной. Та пожалела меня и привела к себе на съёмную квартиру. В вечерних новостях мы узнали, в какую передрягу попали. Хотела сначала позвонить своим сотрудникам, но передумала. Ни к чему им знать о таких вещах. Стала вспоминать телефоны людей, к которым можно обратиться в такой ситуации, и вспомнила только один. Переночевав у новой подруги, я утром дозвонилась к Анатолию, и он сам за мной приехал. Щедро заплатив девочке за помощь и молчание, он повёз меня домой. А по дороге рассказал о смерти Давида и о твоих намерениях разыскать меня или отомстить моим убийцам.

— А мне он рассказал по телефону, что полиция нашла тебя мёртвой в лесу и наполовину сожжённой. Я едва не помешался.

— Тут вот что произошло. Бандит, который меня похитил, сбил на дороге женщину. Видимо, случайно. Я слышала удар, слышала, как машина остановилась, но в тот момент я вообще не соображала, в отличие от бандита. Он оттащил женщину с дороги в лесок, облил бензином и поджёг. А для того, чтобы подумали на меня, подкинул мою сумочку с документами, мои туфли и золотой кулон. Анатолий сам был в шоке, когда я ему позвонила живая и здоровая. Кстати, мы тебе пытались дозвониться. Почему не отвечал?

— Телефон угробил в стычке с одними придурками, — сердито проворчал Криницын. — Между прочим, из-за тебя угробил.

— Почему из-за меня? — удивилась Людмила.

— Спутал с тобой одну девицу, которая сидела в машине трёх весёлых парней. Думал, что это ты, похищенная, связанная по рукам и ногам, сидишь на заднем сидении и зовёшь меня. Я же не знал, что одного из отморозков тоже зовут Рома. Самое обидное, что, после того как я разобрался с парнями, выяснилось, что это обычная проститутка, которую они наняли, чтобы отметить день рождения того самого Ромы. Стоило ли бить из-за этого телефон?

— Ну спасибо, Криницын! — возмущённо воскликнула Людмила, убирая руки с плеч бывшего мужа. — Это же надо — спутать меня с проституткой!

— Люсь, ты чего? — растерялся Роман. Он не понял наигранного тона бывшей супруги. — Я же готов был поверить в чудо, даже зная, что тебя нет. Я в ком угодно готов был увидеть тебя. Лишь бы ты была жива. Лишь бы ты…

Он не договорил, женщина закрыла ему рот долгим поцелуем, от чего он ещё больше смутился и не сразу смог ответить должным образом. Но оцепенение быстро прошло, и Роман сначала заключил Людмилу в крепкие объятия, а потом опрокинул на спину, сохраняя при этом контакт своих губ с её губами.