Статист

— Я не Давид, но всё равно спасибо, Анатолий. Жди, скоро приеду. Если у тебя всё, то до скорого.

— У меня просьба.

— Какая?

— Постарайся привезти Романа.

Людмила скосила глаза в сторону бывшего супруга, оценивающе посмотрела на него и сказала:

— Похоже, он сегодня не в настроении, но я постараюсь.

Криницын согласился поехать с бывшей супругой, но в кабинете покойного босса стал отказываться от просмотра видео.

— Может быть, вы обойдётесь без меня? Не имею ни малейшего желания смотреть на восставшего из ада мерзавца.

Людмила схватила его за руку, словно боялась, что он действительно уйдёт и оставит её один на один с Гриневским без моральной поддержки, в которой она очень нуждалась. Присутствие хладнокровного Анатолия её не успокаивало.

— Прошу тебя, останься, — почему-то шёпотом произнесла она.

Роман заглянул ей в глаза и, поняв её состояние, согласился:

— Ладно, не бойся. Не отдам тебя этому упырю. Крути кино, шеф.

Начальник службы безопасности без лишних слов нажал на кнопку пульта, и на большом плазменном экране появилось изображение Давида Гриневского. Он сидел в своём кресле и пристально смотрел мутными глазами в объектив камеры. В руке у него был стакан с его любимым виски, а на столе стояла почти пустая бутылка. Белая сорочка была полностью расстёгнута, а ворот поднят, будто только что с него сняли галстук. Всегда ухоженные волосы имели неприглядный растрёпанный вид. Лицо Гриневского заметно постарело и, кроме пьяного недовольства, ничего не выражало.

— Господи, я его никогда таким пьяным не видела! — воскликнула взволнованно Людмила.

Давид долго смотрел на неё с экрана, а потом, словно отвечая ей, растягивая слова, заговорил:

— Да, да, надрался я сегодня, как последний грузчик. Но ум мой светел как никогда. Порою хорошая порция виски просветляет мозг лучше любого лекарства. Сколько верных решений я принял после того, как принял стаканчик-другой божественного напитка. — Гриневский криво усмехнулся и похвалил себя: — Неплохой каламбур получился. Но не будем отвлекаться. К чему я затеял этот монолог? Сейчас объясню. Закурю только.

Он достал из коробки сигару, неторопливым жестом обрезал гильотинкой кончик, макнул его в виски, прикурил от настольной зажигалки и, с наслаждением затянувшись, продолжил:

— Могу себе позволить маленькие слабости в этой собачьей жизни.

Олигарх допил содержимое стакана и вылил в него остатки напитка из квадратной бутылки.

— Сегодня мне пришла в голову печальная мысль: я смертен, как и все те, кого я отправил в мир иной. Я подсчитал, сколько покушений было совершено на меня, и ужаснулся! Ужаснулся тому, что слишком много людей жаждут моей смерти. В конце концов, они могут добиться своего, а я так и не успею сказать тебе того, что должен. А в глаза сказать не могу. Думаешь, это на меня не похоже? Сам удивляюсь. Людмила, ты была единственной женщиной, которую я по-настоящему любил. Я тебе доверял, я тебе верил, как никому другому в жизни. А ты предала меня. Ты сделала мне очень больно.