Статист

— Ну почему же, очень даже представляю. Я ведь слышал, как вы говорили о кроте.

— Тебе бы у нас работать! — полковник испытал гордость за брата. — А этого тупого майора Корнеева завтра взгрею по полной. Он должен был проверить все связи статиста до девятого колена. Единственное, что он умеет, — выбивать показания у слабаков и тупо исполнять мои приказы. Ну и деньги очень любит. Я бы сказал, не по чину. Впрочем, кто их, проклятых, не любит?

— Я. Раньше думал, что люблю. Вот теперь у меня их много…

— Много денег не бывает.

— Бывает, брат, бывает. Так вот, раньше я думал, что люблю деньги, а теперь понял, что я люблю свою работу. Если за неё хорошо платят, то это показатель моего профессионализма. Только и всего.

— Ладно, брат, это всё лирика. Меня интересует непредвзятая характеристика этого типа. Думаю, ты достаточно хорошо изучил его главные качества — у тебя было достаточно времени.

— Характеристика, говоришь, — задумчиво произнёс младший Ярин и надолго замолчал.

Полковник терпеливо ждал, пока брат обдумает ответ. Прошло несколько минут, прежде чем Алексей снова заговорил.

— Неразговорчивый, замкнутый, на первый взгляд медлительный, но это обманчивое впечатление — реакция моментальная. Хотя физподготовка оставляет желать много лучшего. Когда дело доходило до рукопашных, он без ранений не уходил — получал столько порезов, что другой бы помер уже, а на нём заживало лучше, чем на собаке. Мне бы точно не выжить — у меня организм совершенно другой. Поэтому я старался не получать даже мелких ранений. У меня царапины в чужой местности — большая проблема, не помогали ни прививки, ни антибиотики. Только когда возвращался в родные края, гниение ран прекращалось. И так было почти у всех, а ему хоть бы что. Ещё он отличался соображалкой. В этом я убедился в первой нашей командировке. В горах в идеальной позиции засел вражеский снайпер и укладывал наших ребят одного за другим. Послали нас на ликвидацию. Перед этим один из наших проиграл ему дуэль. Пытался взять в лоб, но у соперника точка была на высотке, и закрыта со всех сторон, и отход имелся вглубь пещеры. После мы выяснили, что у пещеры был и другой выход. Мой напарник мгновенно оценил обстановку и говорит: «Твоя задача отвлечь его, а я сыграю с ним в бильярд».

— Что ещё за бильярд? — удивился старший брат. — Это у вас жаргон такой специфический?

— Сейчас поймёшь. Я занял позицию для стрельбы — неудобную, зато надёжную в смысле безопасности. Пару раз пальнул в сторону духа, не высовываясь, лишь бы тот мной заинтересовался. А Рома зашёл сбоку и немного поднялся по склону. Затем произвёл только один выстрел, и наш визави замолчал навеки. Мы проверили работу из чистого любопытства. У стрелка была пробита макушка. Рома использовал рикошет пули от козырька скалы, прикрывавшей духа сверху. Ювелирная работа, я тебе скажу. Теперь ты понял, что такое бильярд по-снайперски?

— М-да, интересно, интересно, — полковник даже прищёлкнул языком. — А всё же как ты считаешь, кто из вас круче?

— В чём-то — я, в чём-то, несомненно, — он. Детали долго объяснять. Но в одном он меня однозначно превосходит — он так же отлично стреляет из пистолета, как и из винтовки. У меня с этим похуже. Правда, с ножами работаю лучше я.

— М-да, — старший брат в задумчивости почесал затылок. — Такой специалист и нам бы мог быть полезен. Как думаешь?

— Вряд ли. Он — слюнтяй. Однажды вместо того, чтобы завалить бабу-снайпершу, он её только покалечил.

— А ты?

— Я таким табу не отягощён. Две бабы на моём счету. И сплю спокойно, представь себе. Потому что женского ничего в них не вижу. Хочу попросить тебя: будет возможность — отпусти его. У меня нет ни малейших сомнений, что трюк с исчезновением кейса — его работа. Он прострелил мне левое колено, а я прострелю ему для начала правое. А не сознается — продолжу. Хочу, чтобы он прочувствовал, каково было мне…

Алексей замолчал, мысленно смакуя исполнение долго вынашиваемой мести.

— А дальше что?

— Дальше? Дальше придумаем что-нибудь.