Статист

Ох уж этот Кулибин

Прохор Петрович Конючко, он же Кулибин, во время обхода квартир работниками правоохранительных органов сидел тихо как мышка и на требовательный звук дверного звонка ответил гробовым молчанием. Только на следующий день следователь смог с ним пообщаться. Но к тому времени Петрович уже был полностью готов к неизбежной встрече с представителем власти. Позвонив дочери, чтобы та из университета сегодня шла ночевать к матери, он, когда в доме всё стихло, не удержался, чтобы не изучить содержимое кейса. Надев резиновые перчатки, Кулибин принялся за исследование. Щёлкнув замками, он заглянул под крышку с изображением акулы и остолбенел от увиденного. Несмотря на то, что в армии он служил связистом и к стрелковому оружию имел самое отдалённое отношение, ему не составило труда понять, что перед ним снайперская винтовка. «Видать, Рома крепко влип, — подумал Прохор. — Винтовку и кучу денег просто так не подбросят. А может, не подбросили? Тогда и я могу влипнуть. Хотя и так и так уже вляпался по самые уши. Что теперь со всем этим делать?». Он долго перебирал в уме различные варианты своих действий. Мысль сдать в милицию страшную находку отбросил сразу — в случае ошибки мог пострадать хороший человек. Но и у себя держать её было очень опасно. А выносить сейчас — тем более. Остаётся одно — надёжно спрятать в квартире, оборудовав тайник.

И он взялся за дело. Сняв размеры с кейса, Кулибин остался доволен двенадцатисантиметровой толщиной и вдвое большей шириной, а вот длина почти в метр огорчила. Окинув взглядом комнату, остановился на любимом рабочем столе, который он много лет назад сделал своими руками. Это был настоящий верстак на всю стену с множеством выдвижных ящиков, четырьмя большими отделениями и нишей с удобной подставкой для ног. Сняв дверцы с двух смежных отделений, Кулибин извлёк из них все ящики, затем выкрутил шурупы и удалил перегородку. Потом, поставив в нишу кейс, принялся за изготовление фальшивой стенки из старого листа фанеры, хранившегося на балконе. Укоротив перегородку и шесть ящиков до нужных размеров, он восстановил всё, как было раньше. Потратив на сооружение тайника более двух часов, мастер остался доволен своей работой. Оставалось прибрать за собой мусор и пропылесосить мелкие опилки. Только после этого можно было спокойно отправиться спать.

Утром заявились два молодых следователя, один в штатском, второй с погонами лейтенанта. На вопрос «Где вы были вчера вечером?» Петрович честно ответил:

— Дома был.

— Почему не открывали дверь?

— Малость выпимши был. Я, когда выпью, сплю как убитый. Мне хоть из пушки стреляй — бесполезно. А что случилось-то?

Не обращая внимания на вопрос, следователь в штатском произнёс:

— Вы позволите пройти? — и, не дожидаясь разрешения, решительно оттеснил хозяина к стене и вошёл в квартиру. Лейтенант последовал за ним. — С вашего позволения мы присядем на кухне. Нам нужно взять у вас некоторые показания и запротоколировать их. Такой порядок.

— В связи с чем я должен давать показания? — изобразил удивление Петрович. — Я ничего противоправного не совершал. Если вы по поводу моей предпринимательской деятельности, то у меня всё законно. Я налоги плачу исправно. Могу документы показать.

— Нет-нет, мы по другому вопросу. Нас интересует ваш сосед, Роман Петрович Криницын.

— А что Криницын? Сосед как сосед. Выпить не дурак. Но кто у нас не пьёт? Правда, дурным становится, как опрокинет пару стаканов. Бывает, припрётся с бутылкой, а я, чтобы избежать неприятностей от его скверного характера, вынужден терпеть его общество. Думаете, мне больше делать нечего, как слушать его пьяный бред?

Следователь в штатском заметно оживился при этих словах.

— И в чём этот бред заключался? — спросил он. — Известно: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Нас интересуют любые подробности.

Петрович с опаской посмотрел на лейтенанта, который разложил на столе чистые листы бумаги и приготовился записывать.

— Да он всё больше про свою жизнь неудачно сложившуюся рассказывал. Что его никто не любит, а он за людей кровь проливал. Каждый раз одно и то же нёс: что он русский офицер и его если не любить, то уважать все обязаны. Я не сильно вникал в его пьяные бредни, да и сам, когда выпью, люблю поговорить. А после третьей рюмки отрубаюсь и сплю часов десять. Боюсь, я вам не помощник в этом деле. А что, Ромка набедокурил по пьяному делу? Он может — пьяный он задиристый.

— В убийстве подозревается ваш сосед. — Следователь смотрел в глаза Кулибина, рассчитывая увидеть произведённый эффект. Но, кроме удивления, ничего не заметив, продолжил: — Поэтому прошу оказать следствию всестороннюю помощь.

— Да я бы рад, да только не похож мой сосед на убийцу. Не могу я в это поверить.

— Я бы вам из собственной практики рассказал несколько невероятных историй про убийц, но не располагаю временем. Прошу верить мне на слово. Все улики говорят о том, что ваш сосед — киллер. Иными словами — наёмный убийца. Обязанность каждого гражданина — помогать ведению следствия. Хочу вас предупредить об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, и давайте приступим к официальной части нашей беседы под протокол. Итак, ваша фамилия, имя, отчество?

Прохор Петрович Конючко был готов к такому повороту разговора. Будучи человеком неробким и умным, обладающим большим жизненным опытом, он без труда просчитывал ходы молодого следователя. Изображая из себя простака, дрожащего перед блюстителями закона, Петрович отвечал охотно и много, но ничего конкретного, за что бы мог зацепиться дознаватель. Не прошло и часа, как разочарованные работники правоохранительных органов покинули квартиру Кулибина. На лестничной площадке лейтенант выругался и подытожил: