С чего начинается революция…
Говорят, что когда французской королеве Марии Антуанетте доложили, что у людей нет хлеба, она в удивлении спросила: но почему они не едят пирожные? Через некоторое время, она сложила голову на гильотине, но перед этим – прошла долгий и страшный путь, увидела смерть близких людей, мужа, в Версаль врывалась толпа и она в одиночку – защищала детей от разъяренной толпы. Ну, а глашатаи революции – Дантон, Робеспьер, Марат – пережили Ее Величество ненадолго. Кого настиг кинжал убийцы, кого гильотинировали соратники. На том свете – наверное, им было о чем поговорить…
Февральская революция началась с того, что в Петербург не подвезли достаточно муки и в магазинах пропал самый дешевый, черный хлеб. Белый, подороже – лежал свободно. Для справки – в Австро-Венгрии к тому времени уже был голод, в большинстве воюющих стран было введено нормирование продуктов. У нас даже Думу не распустили. Как то неожиданно – лозунг «Хлеба!» сменился на «Долой самодержавие!». А уже через несколько месяцев – разъяренная толпа матросов, солдат и рабочих ворвалась в Зимний, который к тому времени было некому охранять. Арестовали Временное правительство и бросились в подвал – там были винные склады, трубы горели. Но это дураки – а те, кто поумнее, остались наверху и организовали советское правительство. Тогда – никто не дал бы этой власти и месяца, а оказалось – на семьдесят с лишним лет.
Но, в общем и целом – власть пошатнулась задолго до этого, утратив даже минимальное согласие общества с тем, что она им правит. Самодержавие – мешало, в общем-то, всем, кто был в тот момент в Петербурге. Работяга был недоволен тем, что благополучие жизни пошатнулось, да и выпить больше не выпьешь – сухой закон, однако. Солдатики, служащие при Петроградском военном округе, и матросы, которые просидели всю войну на кораблях, зверея от безделья – были весьма раздосадованы возможной перспективой отправки их на фронт. Там, кстати, столичных так и назвали: петербургские беговые батальоны. Политически активные были недовольны, потому что они всегда недовольны, даже если их черной икрой накормят – найдут к чему придраться. Крупные капиталисты, политические авантюристы типа Керенского, умнейшие и циничнейшие политиканы типа Гучкова – были недовольны тем, что им так и не удавалось взять в свои руки реальные рычаги власти, как это удалось их коллегам в Великобритании. Владимировичи – следующая по престолонаследию ветвь дома Романовых после Александровичей – были недовольны, что им никак не удается прорваться к власти. Хотя они готовили заговоры еще против Александра III. А потом удивляемся – как это Вел. кн. Кирилл Владимирович нацепил на грудь красный бант и повел Гвардейский флотский экипаж на присягу Временному правительству. На власть мальчик рассчитывал, а потом еле ноги унес. Так, в общем, получилось, что Царь не устраивал никого, даже членов своей семьи. А потом…
И в девяносто первом… С чего все началось? С того, что торговать разрешили помаленьку. А потом вдруг и выяснилось, что никто светлого будущего ждать не хочет, что всем надо «здесь и сейчас». И если для этого, к примеру, надо отделиться от СССР и провозгласить «нэзалежность» – то так тому и быть. И если мы говорим о том, как сейчас бомбят Донбасс, то давайте вспомним, и сколько там проголосовало за «нэзалэжность». Восемьдесят три процента! А перед этим – вводили «карточки потребителя», да устраивали заградительные посты на дорогах, чтобы не вывозили товары, чтобы их «москали», упаси Бог, не объели[59].
А потом и думаем – за что нас…
С чего началась украинская голгофа?
Никто этого не знает. Может, с того, что на злосчастном референдуме декабря 1991 года русское население Украины проголосовало за независимость, поверив сладким речам профессионального лжеца Кравчука. Кто-то говорит – еще раньше, с того что первым президентом Украины избрали не бескорыстного диссидента Черновола, а перекрасившегося коммуниста Кравчука. Один украинский писатель сказал, что у Украины был шанс еще при Кравчуке – стать нацией мелких лавочников – а вот при Кучме уже нет. Конечно, для нации, производящей космические ракеты стать нацией мелких лавочников – самое оно.
Многие считают, что крестный путь Украины начался с дела Гонгадзе[60]. Но дело Гонгадзе – а после него, и начатой акции «Украина без Кучмы» власть больше не чувствовала себя уверенно ни одного единого дня – оно всего лишь вскрыла тот глубочайший раскол, который чувствовал в обществе, те чудовищные напряжения, которые в нем копились. Было две Украины. Украина юго-востока, Украина промышленная, торговая, портовая, городская – привыкшая к порядку и воспринимающая власть как что-то нужное и важное, упорядочивающее жизнь. И вторая Украина, Украина Запада, Украина сел и местечек, Украина селюков, Украина борьбы. Эту Украину вряд ли можно ассоциировать с одним только Западом – во Львове, например, в пятидесятые, коренные горожане жаловались, что понаехавшие из сел ведут себя совершенно неподобающе: одни держат на балконе свинью, другие стихи Шевченко на улице декламируют… так нельзя. Но если город раньше как то справлялся с Украиной селюков – то теперь ситуация изменилась. Многие горожане эмигрировали… Одесса переехала в Хайфу, Израиль, Киев, Харьков… ехали куда угодно, от Москвы и Берлина до Аргентины. А крах колхозной системы, крах украинского села – погнал «селюков» в города. И их было слишком много – достаточно, чтобы диктовать условия.
Происходящие события ярко высветили еще один момент, который вовремя не поняли, не оценили и не учли. Он – в принципиально разном характере интеллигенции в России и Украине. Русская интеллигенция – презирает и ненавидит простой русский народ, не считая его своим. Интеллигент в России – не просто против власти, он всегда против народа, он обличает его привычки, его убогость, он с наслаждением расковыривает его болячки, он его поучает – свысока и через губу. Люди видят это и отвечают интеллигентам лютой ненавистью: когда власть принимается сажать интеллигентов в тюрьмы, народ лишь злорадно ухмыляется. Русский интеллигент даже стыдится того что он русский, по его мнению Россия – тюрьма народов, а быть русским – стыдно. Интеллигент в Украине – это человек, сформировавшийся в борьбе за державу (а не против нее), за украинское самостийное государства, и не отделяющий себя ни от народа, ни от (sic!) государства. Для украинского интеллигента народ – это его дети, государство – это высшая ценность, на защиту которой он яростно бросается. Украинский интеллигент есть украинский патриот, это обязательно – в то время как в России обязательно обратное. Поэтому – украинский народ доверяет интеллигенции, и когда раздается клич «все на майдан!» – бросается на майдан. А интеллигенция – дает народу голос и требует быть услышанной. Вот почему в Киеве произошло два майдана, и вот почему – ждать майдана в России большая, очень большая глупость. Если в России и будет майдан – то интеллигенты «зависнут на осинах» одними из первых…
Про первый майдан сколько всего переговорено, что говорить смысла нет. Гораздо более интересен второй. С политической точки зрения он был гораздо слабее первого – если первый предполагал поддержку вполне реального, неплохого (как казалось) на тот момент кандидата в президенты, имеющего какую-то внятную программу – то у второго ничего этого не было, он и случился не под выборы, как ожидали. Труба пониже, и дым пожиже – но результат еще более сокрушительный. Если первый майдан расколол страну – то второй столкнул его в образовавшуюся пропасть.
Президент Украины, большой мастер политической игры – сначала шантажировал Кремль заключением договора с Европой, тянул игру до последнего – потом сделал «финт ушами», кинул Европу (причем публично) и поехал в Москву. Привез оттуда пятнадцать миллиардов льготного кредита и низкие цены на газ.
Но когда закладываешь такие резкие виражи – покрышки горят не только на автомобиле.
Сначала – на митинг вышли студенты. Их было мало, выглядели они жалко, размахивали европейскими флагами, кажется, даже танцевали. И если бы на них не обращали внимания – они может и сейчас бы там сидели, палатку поставили и сидели. В Украине это нормально, сторонники Юлии Тимошенко больше двух лет в палатках на Крещатике жили. Но с Януковичем произошло то же самое, что в свое время с Николаем Вторым – он поссорился со всеми. Он кинул Запад и не пошел в Европу. Он кинул Донбасс и так и не сделал страну полностью двуязычной юридически – просто зафиксировав реальное положение дел. Он обобрал своих собственных сторонников – его сын не стеснялся отжимать бизнес у «своих». Наконец… думаю, мало кто понимает, что скидка на газ для сторонников Януковича, тех кто приподнялся на газовых схемах, означала только одно – доля каждого будет меньше. Ведь чем выше цена на газ для Украины, тем больше процент каждого участника, верно? И они предали его. Подставили, отправили Беркут и приказали избить студентов. А потом предавали дальше, раз за разом. И в конце концов, предали окончательно, спровоцировав бойню двадцатого февраля – ровно в тот момент, когда Янукович уже вышел с оппозицией на соглашение.
Янукович – не стал спасать ситуацию, он поступил точно так, как поступил бы самый «справжний хохол» – он втiк. Как в той поговорке – нацарювать бы рублей сто, да втичь. Президент одной из крупнейших стран Европы просто сбежал, бросив своих сторонников, бросив всю страну, ее граждан – на произвол судьбы. Да… это вам не Сальвадор Альенде…
Но того что произошло потом – не ожидал никто.
Крым, встретивший собственный, побитый и обожженный Беркут, послушав из Киева угрозы «прислать поезд дружбы», посмотрев в спину удирающему Януковичу и поняв, что защищать его просто некому – рванулся прочь из Украины. И успел. Следом – рванулись Донбасс, Луганск, Харьков, Одесса – но не успели. Но в Донецке и Луганске – в отличие от Харькова и Одессы – были самостоятельные олигархические кланы, готовые отстаивать границы своих территорий с оружием. Грянула война.
Но даже война – не решила главный, ключевой вопрос украинской политики – вопрос взаимоотношений социума и власти. Вопрос не был решен – с тех пор, как на всенародных президентских выборах президентом Украины был избран олигарх, в книге была просто перевернута страница. И все началось сначала.
Гречка. Титушки. Карусели. Договорняки. Широкая коалиция (ширка).
Только пенсия осталась прежней – тысяча двести гривен. А вот коммуналка – скакнула аж до двух пятисот.
ebooksa