Виктор Балуев начинал как обычный волонтер – с присущей ему коммерческой хваткой он договорился, нашел контакты и начал ввозить из-за границы комплекты НАТОвской формы со складов длительного хранения. Чаще всего не ношенная, она была на порядок лучше китайской «клееночной» формы, которую прозвали «гелетеевка» – при попадании огня она воспламенялась, и человек в ней сгорал заживо. На Майдане – был популярен бундесверовский флектарн, он был самым дешевым, а ткань – не сносишь. На фронте – больше шел британский камуфляж МТР. И первоначально – волонтеры и в самом деле возили бесплатно, потому что блоков тогда не было, и указа президента о блокаде мятежных территорий – не было, и у армии – не было денег. А потом – появился и указ, и блокада, и очереди на границе по несколько километров из фур, и блокада Крыма, и… еще много чего. И тарифы на пропуск появились – за фуру, за небольшой грузовичок, за мопед или челнока, за то чтобы поставить в начало очереди. Впервые за все время украинской независимости – у армии появились деньги. И неплохие деньги – на блоке, который стоит на трассе – в хороший день «заробляли» больше миллиона гривен. Конечно, большая часть уходила наверх, превращаясь квартиры в Киеве для офицеров среднего звена и дом в Лондоне за двадцать семь миллионов – для министра обороны. Но часть – все-таки оставалась у солдат. А на что их тратить в зоне АТО? Кто на бухло тратил – их называли «аватары». А кто – на снарягу, экипировку. Были и честные офицеры… честные то честные, но… а вот как воевать, если государство не то что современные танки, вертолеты, средства разведки привезти не может – теплой зимней формы у него нет, банальнейшего ватника. И личный состав мерзнет на блоках.
А далее – более. Перемирие – особой войны нет, но и мира нет, любой офицер понимает, что в любой момент может полыхнуть. И готовится. Свою шатию – братию в порядок привести, единообразно экипировать. Форма – не клеенчатая гелетеевка, а НАТОвская. Разгрузки, бронежилеты, желательно одинаковые и хорошие – брони много не бывает. Личное оружие – коллиматоры, глушаки, пламегасители. Снайперские винтовки – СВД уже никуда не годится[65], полфронта воюет теми разномастными винтовками, которые привезли волонтеры. И – тепловизоры. Хотя бы разведчикам и по одному на каждый блок. В современной войне – вопрос жизни и смерти. И каждый стоит как подержанный автомобиль – а современные – и как новый.
Технику перебрать – потому что все БТРы, БМП, грузовики – с советских времен, за все время независимости украинское государство технику не закупало и не ремонтировало. Да и сейчас не ремонтируют, все больше ролики снимают патриотические. Значит, движки перебирать, а где и менять, электрика, резина. Себе и замам под ж… – по Ниве или УАЗу, потому что ну не мотаться же по позициям на БТР, расходуя и так почти исчерпанный ресурс.
И на все на это – собираются деньги с блоков. А привозят все – от комплекта формы и до ремкомплекта к танковому дизелю – волонтеры. Уже не бесплатно.
Так, Балуев постепенно превратился из волонтера (работающего за бесплатно) в торговца. В отличие от некоторых идиотов, которые ездили по блокам, он предпочитал собирать заявки централизованно, от офицеров и в штабах.
Потом появился спрос и на другие услуги. Отвезти деньги «додому», порешать вопросы в Киеве в связи с их вложением. Сам Балуев по образованию был журналистом – но знакомые адвокаты и риэлторы у него имелись. Так он становился нужным и полезным офицерам, и одновременно – посвященным в их тайны. Он понимал что деньги – ворованные, но ничего не делал. И конечно – брал долю.
Потом – к нему обратились люди из Администрации Президента. Посидели, поговорили. О нездоровой моральной составляющей на фронте и в обществе, о необходимости перебить тот вал «чернухи», который льют как русские, так и определенные силы в Украине, заинтересованные в «раскачивании лодки», рвущиеся к власти. О доверии, которое украинское общество испытывает к волонтерам, и возможностях по использованию этого ресурса доверия.
Так Балуев вошел в привилегированный пул волонтеров, которые получили должности в минобороны. И заодно – выплаты, ежемесячные выплаты из фонда, который был в распоряжении министра обороны.
Потом – пришла пора идти в политику. Украинские политиканы, сами проституированные донельзя, искали способ в очередной раз отмыться. Если предыдущие разы – в списки включали героев майдана, было понятие «квота Майдана» – то в этот раз включали героев АТО. Наличие в списке человека в форме – хоть как то облагораживало этот список, на остальных участниках которого давно некуда было ставить клейма. А так как общество на фронте не бывало, оно и не знает, кто честно служил, а кто сколачивал капитал на крышевании контрабанды. Но понятно, что политики Украины – старались выбрать в списки вторых, а не первых. У вторых и наград, кстати, было побольше – потому, что они начальству заносили. И договариваться с ними было проще – рыбак рыбака видит издалека. А через кого происходила политическая вербовка в зоне АТО? Кто называл фамилии, кто подкатывал, предлагал, проводил предварительные переговоры? Конечно, тот, кто свой и тут и там. Балуев и такие как он.
Так, после выборов Балуев стал не просто помощником депутата Рады. Он – стал решалой. Тем, кто может протолкнуть вопрос. Он брал деньги, которые депутаты не могли брать напрямую. Он – при необходимости служил передаточным звеном между Администрацией президента и Радой. Он – до сих пор курировал связи между Киевом и «нулевкой», линией фронта. И если кому-то в киевской политике нужны были «левые», не отслеживаемые деньги налом, чтобы порешать какой-то вопрос, или надо было кого-то убрать – Балуев знал, к кому обратиться, сводил людей и брал за это процент.
Как то незаметно появились деньги – в Украине всегда, как только у тебя появляется причастность к принятию политических решений, как только ты становишься «вплывовым» – у тебя как то сами собой появляются деньги. Машина. Бизнес. Так – все это появилось у Балуева.
Но дьявол – никогда не забывает явиться за товаром.
Когда начались аресты – Балуев, белый как мел рванул в администрацию президента – ночью, не дожидаясь, начала рабочего дня. Как человек, имевший отношение к фронту он знал о давнем конфликте между армией, СБУ и добробатами, о том, как СБУшников отжали от многих лакомых кусков, от схем с углем, от продуктовой контрабанды. О том, как несколько СБУшников в зоне АТО элементарно убили – а СБУ это каста, они такого не прощают. И они не поверят россказням про случайно попавшуюся на пути диверсионную группу сепаров. О том, как СБУшников тупо, силой часами, а то и днями не пускали в нужные им места на фронте – ссылаясь на то, что там «опасно». Он понимал, что СБУ рано или поздно нанесет ответный удар, пользуясь тем, что чистых – нет. И он понимал, что в качестве члена «злочинного угруппованья», замышлявшего «замах на владу» может оказаться и он сам.
Уже к утру – он получил гарантии в администрации президента, что его лично не тронут, что Банковая контролирует ситуацию. И вообще – речь идет о расправе не над армией в целом, а над некоторыми зарвавшимися вконец генералами, покусившимися на святое – на власть. И над ГУР МО – главным управлением разведки Минобороны – наиболее ненавистном для СБУ подразделении Минобороны, потому что они были конкурентами и посягали на единоличное право СБУ дуть президенту страны в уши. А право это сладкое, поскольку СБУ занимается и разведкой и контрразведкой, и от того, какой компромат на кого председатель СБУ положит (или не положит) на стол Папе – зависеть может очень многое…
Но Балуев тут совершил непросительную ошибку – вместо того, чтобы быстро с Банковой уйти, отключить телефон и исчезнуть из поля зрения, пока все не закончится – он продолжал тут крутиться в расчете непонятно, на что. На что чтобы еще что-то вымозжить или выхватить. И «выхватил» – его включили в состав спешно формируемой группы ЛОМ (лидеров общественного мнения), направляемой на Майдан, чтобы выступить перед фронтовиками.
И сейчас – они стояли у машин, припаркованных у «готеля Козацький» и нервно курили, не глядя друг на друга, ожидая пока придут провожатые от организаторов и проведут к сцене. Здесь были волонтеры. Журналисты. Пара депутатов Верховной (З)рады. Писатель – перебравшаяся в Киев по делам шестерка днепропетровских «паханов». И все они понимали, что пахнет жареным – но отступить не могли.
Балуев – вслушивался в гул толпы – нестройный, не имевший ничего общего с восторженным ревом или речевками Майдана. Но он то – понимал, что такая толпа – наиболее опасна. Не заведенная умелым оратором, но заводящаяся сама по себе, не ведомая, но ведущая, себе на уме, кипящая, бурлящая, выплавляющая, как в химической реакции в тигле неведомое.
– Пошли… – люди в камуфляже с желтыми повязками, на которых был «волчий крюк» – пришли за ними.
И вот – сцена…
Вроде был обычная сцена. На которой он, журналист, блоггер, волонтер – оказывался «багато раз», и ему всегда было что сказать. Но почему тогда так страшно.