Он действительно был раздосадован. Сколько можно толочь воду в ступе? Не лечится человеческая глупость. Он оставил Нору на пляже, вернулся в гостиницу и завалился на диван. Окно этажом ниже оставалось приоткрытым. Подчиненные докладывали: «В Багдаде все спокойно». Сон сморил — невиданное дело для майора спецназа!
Когда он очнулся, день уже клонился к вечеру. Схватился за телефон — и немного расслабился, услышав женский голос:
— Все в порядке, Мансур на месте, я видела его пять минут назад…
Нора забралась с ногами в кресло, смотрела на него с какой-то подозрительной задумчивостью. «Осталось только пятку почесать пультом от телевизора», — мелькнула смешная мысль. Андрей сел, подавил зевоту.
— Я не стала тебя будить, одна сходила на обед, — призналась Нора. — Фабиани смеялся: я окончательно замучила тебя сексом — ты даже есть перестал?
— А ты что?
— Мне пришлось признать, что это так, — вздохнула Нора.
— Хорошо, — кивнул Андрей. — А это что? — уставился он на бумажный пакет, венчающий журнальный столик.
— Это обед. Мне разрешили накормить тебя в номере, и Каталина помогла собрать. Только кофе и жюльен давно остыли.
— Вот спасибо! — обрадовался Андрей. — Избавила меня от необходимости мучиться голодом в ожидании ужина. Который начнется через сорок минут… — добавил он, посмотрев на часы.
— Ешь, еда не отравлена, — усмехнулась Нора, выбралась из кресла и удалилась в спальню. Дверь оставила открытой. Андрей заглянул в пакет, понюхал, начал выгружать маленькие контейнеры.
— Ты раньше служил в армии? — спросила она из спальни через какое-то время.
— Пытался, но не заладилась головокружительная военная карьера. Почему ты спрашиваешь?
— Ешь быстро…
Он засмеялся. Нора тоже улыбнулась и вдруг задала неожиданный вопрос:
— Ты не женат?
Разговор из «антироссийской» плоскости поворачивал в какую-то странную область. Андрей подобрался.
— Нет…
— И никогда не был?
— Однажды чуть не женился, очень давно… — Он поморщился и замолчал. Зачем упомянул? Дела давно минувших дней, а совесть гложет до сих пор.