Минут через пятнадцать, окончательно взмокший, не чуя ног, он выбрался на восточную оконечность острова, растянулся в траве. Конечности не слушались, он явно переоценил свои физические возможности. Требовалось убежище — набраться сил, дождаться рассвета. Он ползком отправился вдоль обрыва на южную сторону. Где-то внизу бурлило море, волны с утробным шипением разбивались о скалы. Часть пути он одолел на корточках, ощупывая почву под руками. Любое неловкое движение — и обрыв мог сыграть с ним злую шутку. Убежище вскоре нашлось — рваная выемка в обрыве. Он провалился в нее, но все закончилось благополучно, падение оказалось недолгим. Это был карниз, висящий над водой. Скальные зубцы, словно обрубленные топором, предохранили от падения. С вершины свешивались космы травы. Он основательно продрог. Рвал траву, устилал ей дно своего убежища, потом развернул скатку, укрылся ею, свернулся, как зародыш в утробе матери…
Дьявол, ведь не собирался спать! Отключился, как хорек! Очнулся на рассвете, с кошмарным ощущением, что примерз к скале. Одежда действительно пристыла, и в горле наблюдалось першение. Нельзя болеть! Остров Олсу накрыл густой туман. Море успокоилось. Небо затянула густая серость. Ждать солнца, по-видимому, не стоило. Он вспомнил про телефон, начал изворачиваться, чтобы его достать, и замер, навострив уши. Порывы ветра доносили голоса.
Он начал приподниматься, вцепившись в спутанную траву. В дымке тумана различались две фигуры. Они стояли неподалеку, метрах в двадцати, смотрели вниз. Что-то привлекло их под обрывом. Оба взволнованно затарахтели, попятились. Один начал нервно отстегивать рацию от пояса. «Мертвеца обнаружили», — обреченно подумал Андрей. Это рано или поздно должно было случиться. Странно, что не случилось раньше. Сам он оступился, что непонятного?
Но противилось что-то в душе. На что он рассчитывал, топнув ногой? Оторвался кусок глины с камнями, хлынула осыпь. Камни застучали по обрыву. Автоматчик уже отстегивал рацию, когда услышал шум. Оба повернулись, забегали глаза. Переглянулись, обменялись парой слов. Тот, что повыше, пристроил рацию обратно, скинул с плеча автомат. Оба медленно приближались, вращая головами. Андрей, скрипя зубами, сползал на выемку в обрыве. Вызвал демонов, майор? И как собираешься с ними обращаться? Бросаться бессмысленно — они держали автоматы наперевес, подходили вкрадчивыми шагами. Он на корточках сидел на обрыве, перегнулся — высоко, мать вашу… У простого человека может голова закружиться. Но простым здесь не место. В полуметре от края пропасти из скалы выступал клык, на котором можно повиснуть. Он сползал с обрыва, стараясь не думать о последствиях. Схватился за выступ обеими руками, обнял его, сплетя пальцы, повис. Носки ботинок лихорадочно шарили по стене. Левая нога отыскала углубление, стало легче. Холодный пот катился градом, дыхание срывалось. Он осторожно глянул вниз. Если засекут — главное, оттолкнуться от скалы, чтобы спикировать в воду, а не на камни…
Автоматчики подошли к обрыву. Он слышал их сопение. Померещилось, парни? Но нет, они привыкли верить своим ушам. Сначала один присел, спустился в выемку, помог спуститься напарнику. Они обменивались лаконичными фразами. Конечно, подозрительно — кто-то нарвал травы, мастерил себе лежбище… Вот они, совсем рядом. Первый опустился на корточки, осторожно перегнулся через обрыв. Образовалась бородатая физиономия с изумленными глазами. Все оспины, все морщины как под лупой! Он изогнулся в мощном рывке, не отпуская клык, вскинул ноги. Они замкнулись, как браслеты, на шее боевика, потащили его вниз! Тот в ужасе что-то хрипел, махал руками. Вовремя разжать! Боевик перелетел через клык, отправился в полет, дрыгая конечностями. Он упал на камни у воды, но Андрей уже не смотрел на итог проделанной работы. Второй отпрянул. Снова рывок — не зря истязал себя тренировками, майор! Боевик уже нажимал на спусковой крючок, когда нога ударила по голяшке, выбила из равновесия. Мелькнуло перекошенное от страха лицо — в нем было что-то среднеазиатское. Выстрел не состоялся. Боевик повалился, едва не сверзившись в обрыв. А в следующий миг майор навалился на него сверху, бил локтем в загривок. Тот хрипел, дергался, но конечности уже обездвижились. Неужели пронесло? Он не стал добивать, схватил автомат, ударил прикладом по темечку. Откинулся к вороху травы, шумно переводил дыхание. Высунулся наружу — все тихо, над островом еще не рассосался туман. Он схватил боевика за шиворот, перевернул. В нем определенно было что-то от бывших братьев-среднеазиатов.
— Английский понимаешь? Русский понимаешь? — он сдавил пальцами горло, чуть не вырвал кадык. — Не понимаешь — убиваю сразу, усекаешь?
— Не убивай, я не виноват… — с густым акцентом прохрипел боевик. — Меня заставили…
Не хочется в пропасть. Кому же хочется? Боевик извивался, выгнулся колесом. Он треснул ребром ладони по переносице — уж больно подвижный. Боевик затих, жирный пот блестел на трясущейся физиономии.
— Ответишь на пару вопросов? Как зовут?
— Алмаз…
— Хорошо, алмазный мой, не буду спрашивать, как ты очутился в этом чудном месте. Сам догадываюсь… Сколько вооруженных людей на острове?
— Не знаю, я не считал… Двадцать или больше…
— Что вы тут делаете?
— Я не знаю… — Алмаз опять начал вертеться, пришлось усмирить строптивого жеребца. — Я не знаю… — лепетал он, проглатывая язык. — Сюда оружие привозят на катерах, взрывчатку… Приезжают люди, совещаются… Сайдулла инструктаж проводит с теми, кто недавно прибыл, здесь их тренируют, делают из них фанатиков…
— Но ты, конечно, не такой, ты заблудился, запутался, в душе ты хороший парень… Почему именно здесь, Алмаз, террористы устроили свою базу?
— Я не знаю, тут надежно, все под контролем… Удобные пути доставки…
Так много всего хотелось спросить! Полученные ответы на вопросы никоим образом не удовлетворяли! Но не вступать же в затяжные дискуссии! Боевик улучил момент, вцепился ему в ворот. Работать оставалось только локтем. Он ударил в диафрагму, боевик закашлялся, потерял ориентацию. Он ударил его затылком о камень, чтобы не орал в падении. Глаза у парня закатились. Он ногой спихнул его в пропасть. Падение было недолгим. Приглушенный шлепок, хруст «французской булки». Можно было и не смотреть. От боевика остался запах немытого тела и штурмовой английский «бычок» с секторным магазином на двадцать патронов. Маловато, но для начала хватит. Он высунулся, внимательно осмотрелся. Туман рассеивался, начинался новый день, чреватый непредсказуемыми событиями. Он сполз обратно, извлек наконец телефон из водонепроницаемого чехла. Миллион чертей — телефон был выключен, задняя крышка приоткрыта! Видимо, тряхнул или ударил, устройство отключилось от аккумулятора. И что обязаны думать подчиненные, которых он бросил на «произвол судьбы»? Чертыхаясь сквозь зубы, он собрал устройство, сделал попытку включить. Заработало! Не настолько сильным оказался удар. Он дрожал от нетерпения, дожидаясь загрузки телефона. Включился! Море немереное входящих звонков!
— Леха, это я, все в порядке, без паники, простите подлеца… — он заикался от волнения.
— Командир, мать твою… — голос Веприна тоже дрожал, ломался и срывался в фальцет. — Что за фигня? Мы сидим как на иголках… Связались с куратором, он тоже нервничает, да еще нас успокаивает: мол, это все в твоем амплуа, волчара ты одинокий… Ты где, командир?
Он лаконично описал ситуацию.