Ударили дружно из всех стволов. Но и те оказались не лыком шиты. Преступникам крайне необходимо было добраться до леса! Они лежали недалеко от опушки, зарывшись в землю, — и вдруг начали швырять гранаты! Они взрывались с недолетом, и не могли причинить вреда, но все пространство между враждующими сторонами заволокло едким дымом. Стрельба на той стороне прекратилась. Уходят, прикрываясь дымовой завесой!
— Командир, мы их теряем! — ахнул Жилин.
— Вперед! — крикнул Вадим. — Рассыпаться! Огонь!
Они пересекали поляну, стреляя на бегу. Ворвались в дым, заметались зигзагами. Но противник, как ни странно, больше не стрелял. Ушли, гады! Глупцов там не было — воевать втроем против шестерых. Хрен им, не уйдут! Спецназовцы ворвались в чащу, прячась за деревья. Малым ходом — вперед. Люди перебегали по двое, растягиваясь в шеренгу, остальные их страховали. «Не шуметь!» — приказал Вадим, и все застыли, навострив уши. В лесу было тихо, лишь на шоссе надрывались полицейские сирены, горланили люди. Звуки были глухие, доносились, как из потустороннего мира.
В стороне, на северо-западе, вдруг треснула ветка. «Без шума, на два часа, охватываем», — зашелестело по эфиру, и спецназ пришел в движение. Носком прощупывали почву, плавно переносили центр тяжести, чтобы двигаться бесшумно. Кучка преступников определенно уходила на северо-запад. Что там? Лесополоса вот-вот оборвется, а что за ней — никто не знал, невозможно выучить наизусть весь район! Вадим присел за кустом, шепотом связался по рации с Любавиным, тоскующим где-то в тылу: «Олежка, не спать! Все силы, что есть в наличии, отправить в обход, на случай, если противник вырвется. Немедленно!» Он отключил прибор и снова начал всматриваться в темноту, где таилась хорошо подготовленная нежить. Кто они? Дорожные рабочие, провонявшие битумом, автомобильной гарью и машинным маслом? Санаторные отдыхающие, источающие «изысканные» ароматы шашлыка и коньячных изделий? Кавказцы со своими арбузами?
И вдруг тишина взорвалась истошной автоматной очередью! Отказала выдержка у вурдалаков! Спецназ вразнобой повалился в мешанину веток и корней. Вадим различил вереницу вспышек. Открыли огонь и те, и другие. Не менее полминуты лес сотрясался от автоматных очередей, летели сбитые ветки, сыпалась листва. По-пластунски — вперед! Стрелял один преступник — явно прикрывал отход своих. Неожиданно стрельба прекратилась. Теперь все решали ноги.
— Мужики, возьмем их… — прорычал Вадим, поднимаясь. — Все целы?
— Командир, Жилина подстрелили! — ахнул Капралов где-то справа.
Сердце замерло — твою ж мать!
— Жилин, ты как? — гаркнул Вадим.
— Да все отлично, командир… — простонал боец. — Ну, не сказать, что отлично… Бедро прострелили, суки… Работайте, я сам справлюсь, перевяжусь, выползу…
Разъяренные бойцы двинулись дальше — в напряженной тишине только ветки хрустели, и хрип рвался из горла. Глубина лесополосы на этом участке оказалась метров семьдесят. Бойцы выбежали из леса, залегли. Проклятье — убийцы снова идеально подобрали место для атаки! Здесь не было поля, которое полностью бы простреливалось! Проселочная дорога поворачивала под прямым углом, огибая лесной массив. Она отчетливо выделялась на фоне буераков и растительности. По ней бежали трое, и до глухого леса, который всосал бы их со всеми потрохами, им оставалось метров пятьдесят. Вадим в бешенстве рычал: «Огонь!» — спецназовцы самозабвенно изводили боезапас. Фигуры бандитов сливались с антуражем, они бежали, игнорируя пули. Снова что-то бросили — видимо, дымовую шашку, дым повалил, как из горящего склада автомобильных покрышек, и снова разгорелась ожесточенная пальба. И снова бойцы, матерясь, открыли встречный огонь. Противник, похоже, разделился. Один залег, отползал, огрызаясь короткими очередями, остальные продолжали отход, умело увертываясь от пуль.
— Да это дьяволы какие-то… — сипел Рудницкий, перекатываясь в канаву. — Их, что, пули не берут?
«Вечеринка вурдалаков» продолжалась — шумно, бестолково. Когда спецназ добежал до леса, там уже никого не было. Дорога, извиваясь, втягивалась в чащу. Никого не подстрелили, все ушли. Реально начинала закрадываться мысль, что спецназ столкнулся с потусторонней силой. Эти существа могут совершать ошибки, но своевременно их исправляют. Бойцы по одному перебегали дорогу, залегали на обочине. Никого! Лес издевательски молчал. Убийцы уже далеко, стрелять не будут, главное — уйти, оставив с носом правоохранительные органы! Кто-то ругался, Амбарцумян злобно колотил кулаком по земле. Последняя надежда на полицейских, отправленных в обход. Но эти ребята явно не разгонятся, у них подготовка специфическая. Вадим не мог поверить, что все напрасно. Рванулся по дороге в глубь массива. Они не могли далеко уйти! Он бросал отрывистые команды через плечо: двое влево, двое вправо, они близко, этот лес не вечен! В рации, подвешенной к поясу, что-то бубнил Любавин, не до него! Мимо проносились приземистые деревья, шапки кустарника. За каждой из этих шапок мог таиться враг. Он не выдержал, включил фонарь, и остальные включили. Блики света запрыгали по ветвям, но не могли прорезать массу листвы. Среди сумбура, варящегося в голове, выплывала мысль: пусть они ушли, но еще не все потеряно. Убийцы ошиблись, напали не на того — эта акция не считается. Значит, по контракту с заказчиком они обязаны ее отработать заново, даже если акция последняя. Стало быть, будет новая засада на дороге…
Но Вадим не мог, не хотел смириться с текущим поражением. Хваленый спецназ снова опускают ниже плинтуса! И вдруг из-за деревьев навстречу вывернула машина, сноп света озарил дорогу! Что за черт? Он как почувствовал, что сейчас произойдет, извернулся спиралью, метнулся к обочине и покатился, изрыгая в пространство достойнейшие образчики ненормативной лексики. Завизжали тормоза, из машины вывалились темные личности и разбежались как тараканы. Забился в падучей «калашников». Дай обезьяне гранату, называется! Вадим вгрызался в землю, скрипел зубами от злости. Спецназовцы благоразумно помалкивали, тоже сообразили, что к чему. У автоматчика иссяк магазин, и он торопливо перезаряжал его.
— Прекратить огонь! — прокричал Вадим. — Мужики, вы совсем с катушек слетели?!
В контурах машины, вставшей поперек дороги, недвусмысленно очерчивался «УАЗ» патрульно-постовой службы. Те самые «нормальные герои», которых отправили в обход. Со страху приняли своих за преступников. Воцарилось растерянное молчание. Потом за капотом что-то зашевелилось.
— Вы кто? — недоверчиво поинтересовался мужской голос.
— Дед хрен-знает-кто! — в бешенстве взревел Вадим. — Спецназ, майор Репнин! Эй, парни! — повернулся он к своим. — Все целы?
— На этот раз все, — проворчал Капралов. — Стрелковая подготовка у наших горе-жандармов явно не на высоте.