Вадим управился за сорок минут. Из них десять минут на дорогу, еще двадцать провел в доме на Кавалерийской. Он слонялся по двору, по комнатам и не мог избавиться от ощущения, что он здесь нежеланный гость и вся компания против него сговорилась. Подчиненные смотрели недобро, ухмылялись за его спиной. Совсем одичали.
– Опухшие вы какие-то, друзья мои, – с укором посмотрел он на свое войско.
– Зато морщины разгладились, – похвастался Жилин.
Стало вдруг смешно: уже почти полгода огромная украинская армия без дела стоит на границе с непризнанными республиками. Чем она занимается? Совершенствует боевую и моральную подготовку? Вряд ли. Можно представить, какое ТАМ царит разложение! Это не три дня без работы, и не такие там устойчивые ребята, как его бойцы…
Вадим, в принципе, остался доволен, посоветовал придерживаться меры и поспешил убраться с чистой совестью. Выехав на Виноградную улицу, он остановился у фирменного магазина «Массандра», позвонил куратору Панькову.
– Пока никаких известий, Вадим, – «порадовал» куратор. – Нарбула растворился, как сахар в чае, и где его искать, никто не знает. Думаю, ты так его напугал, что он уже далеко. На ушах все силовые структуры Крыма, Кубани, агентура в Херсонской области Украины. Никто похожий не объявлялся. Береговая охрана тоже не фиксировала подозрительных судов. Все тихо. А был ли вообще мальчик?
– Был, – вздохнул Вадим. – Был, да сплыл. Вопрос, Эдуард Романович. Есть ли смысл держать моих людей в подвешенном состоянии? Нарбула не появится, это сто процентов. Может, распустить их, пусть догуливают свои отпуска? Жалко людей, у каждого были планы…
– Ладно, уговорил, – повздыхав, соизволил куратор. – Распускай, когда хочешь. – хоть сейчас, хоть завтра. Позвони Хатынскому, пусть заберет свое хозяйство. Передай своим архаровцам, что все транспортные расходы будут возмещены. Хотя не знаю, заслуживают ли они этого…
Вадим позвонил Рудницкому, сообщил, что больше никого не держит. «Спасибо, командир, – растрогался капитан. – Еще день – и мы бы тебя возненавидели, а сейчас мы тебя любим. Звони Хатынскому – пусть забирает свое добро».
Так не хотелось расставаться со «служебной» машиной, которую он уже начал использовать в личных целях.
– Соболезную, майор, – усмехнулся Хатынский, отозвавшийся после первого гудка. – Ну, ничего, повезет в другой раз. Приятно, как говорится, было познакомиться.
Вздохнув, Вадим выбрался из машины, направился в фирменный магазин, вышел через несколько минут с бутылками «Пино Гри» и «Черного доктора». Вечером можно отметить в тесном семейном кругу. Когда загружал покупки в машину, зазвонил телефон – на экране возникло улыбчивое личико Лены.
– Да, милая, – приложил он телефон к уху.
И уже через несколько секунд начал покрываться коркой ужаса. Ни разу в жизни он еще не испытывал такого мерзкого панического страха – не за себя…
Глава 8
– Ты чего под машину лезешь, курица? – грозно выпалил мужской голос. Он звучал глуховато, далеко, и Вадим почему-то сразу понял, что происходит. Лена набрала его номер, но говорить не стала, сунула куда-то телефон – в открытую сумочку, например, сверху пристроила. Он слышал кряхтенье, охи, нетерпеливо рычал двигатель.
– Это я курица? – прозвучал ее срывающийся голос. – Сам ты петух, понял? Куда ты едешь, ослеп?
– Подожди, Гамед, ну-ка прижмись к тротуару, – донесся другой голос. Пассажир, похоже, вышел из машины, хлопнул дверцей. Машина, рыча, немного проехала, встала.
– С вами все в порядке? – спросил мужчина. – Давайте я помогу вам подняться.
– Господи, кажется, целая… Спасибо… – Голос Лены подрагивал. – Ногу подвернула, и синяк на коленке будет… Кажется, все, успела отпрыгнуть… Господи, да что же это было? Здесь вообще-то пешеходный переход… Скажите своему приятелю, что так нельзя…