— До упора, — огрызнулся Вадим.
— Это как? — не понял Гриша.
— Пока не упремся, — популярно объяснил Рудницкий и с иронией глянул на командира. — Куда нам спешить? Пока еще только суббота. Если диверсии намечены на День десантника, то у нас целая прорва времени, аж три дня. Можно покупаться сходить.
— Без подначек, пожалуйста! — осадил его Вадим.
За спиной заскрипела лестница. К товарищам поднялся Жилин в кричащей голубой футболке и шортах с бахромой. Образ курортника завершали массивные кроссовки с загнутыми языками. Парень без слов пристроил в уголке пакет, чем-то набитый, бутылку воды, с любопытством осмотрелся и собрался уходить.
— Что это? — спросил Вадим.
— Пирожки, — объяснил Жилин. — У бабушки купили через дорогу, за огородом. Бизнес у старушки — сама печет и продает в воротах. Что делать, тяжело местному населению. Задавил народ бесчеловечный оккупационный режим. Вот и крутятся люди, как уж могут. Да нормальные пирожки, не бойтесь. Правда, дерет с них бабка, как за пиццу в итальянском ресторане.
— Вы бы поменьше там шарахались, — бросил Вадим. — Не забывайте, где мы находимся. Всем сидеть и ждать указаний.
— Отличная футболка, Федя, — похвалил Амбарцумян.
Движение на улице Радужной не отличалось, мягко говоря, особой плотностью. Машины ездили в час по чайной ложке. На востоке поселок обрывался через квартал, дорога уходила в горы. На западе она тянулась через весь Чебатырь и переходила в Приморскую улицу Анкермана, первую линию с пляжами и набережной.
Расстояния здесь были небольшие. Весь поселок с запада на восток можно было пересечь за десять минут.
— Предчувствие, командир. Не могу избавиться, — поделился Рудницкий. — Все произойдет именно здесь. Не сидеть нам без дела. Ага, спасибо. — Он взял пирожок, поданный Григорием, стал сосредоточенно жевать, съел его и потянулся за следующим.
Остальные тоже приступили к трапезе. Пирожки с курагой и щавелем были не просто съедобные — вкусные.
У дома под номером десять все было тихо. Хозяин не появлялся.
— Давайте подумаем, — проговорил Рудницкий. — По умолчанию считаем, что перед нами агент. Группа диверсантов — четыре человека. Двое прибыли в Анкерман несколько дней назад. Дубарь убедил своих начальников в том, что лучшее место для терактов — здесь. Выиграл, так сказать, тендер. Возможно, они встречались, террористы приходили на хату. Но сейчас их там нет. Вторая подгруппа с Романовским и взрывчаткой прибыла вчера. К Дубарю они тоже не пошли, где-то затаились, сняли хату в поселке либо в городе. Связь они, конечно, поддерживают, вопросы решают. Почему такая конспирация, черт возьми? Интересно, прослушивает ли отдел Сафронова телефон Дубаря?
— Разумеется, прослушивает. Но зачем в наше время использовать свою СИМ-карту? Есть масса других вариантов. Дубарь и его гости шифруются, согласен. Вижу одно объяснение. Российским спецслужбам известно, что в Крыму замышляются теракты. Диверсанты в курсе того факта, что все лица, потенциально пригодные на роль агентов, могут находиться под колпаком. Ребята перестраховываются, но, думаю, свою работу они проводят. Черт, посадить бы наблюдателя на то дерево. — Рука оратора потянулась за последним пирожком и успела схватить его раньше Амбарцумяна.
— Увы, это невозможно, — заявил Рудницкий.
— За локоть себя укусить невозможно, — огрызнулся Вадим. — И трусы через голову надевать. Остальное все реально.
Он решился, вынул телефон, отыскал нужный номер. Какая только чушь в голову не лезет для реализации того, что в нее втемяшилось!
Абонент какое-то время не отвечал, потом бросил ворчливо: