Сидели на стульях в полутора метрах от окна. Похоже, Цвигун был сибаритом — от работы не бегал, но обустраивал ее со всеми удобствами.
— Присаживайтесь, Вадим. — Он подтащил еще один стул. — Можете курить, вот пепельница.
Поселок Чебатырь был застроен добротными домами, не имеющими архитектурных излишеств, но вместительными. Хозяева ставили их хаотично, кто во что горазд. Участки окружали высокие заборы. Сливы, персики, грецкие орехи создавали дополнительные помехи любопытным.
Улицу Радужную устилал приличный асфальт. Дом напротив недавно был облицован сайдингом, забор подкрашен. С высоты мансарды открывалась часть двора, мягко говоря, весьма незначительная, фрагмент навеса с капотом серебристой «Шевроле Нивы», половина крыльца.
На заднем плане сараи, дерево с мощными ветвями и пышной листвой. Перед ним участок обрывался. Там громоздились камни, тянулась решетчатая ограда выше человеческого роста.
В поле зрения Вадима нарисовался мужчина. Он спустился с крыльца, держа какой-то чемоданчик. Рослый, спортивно сложенный, с офицерской выправкой. У него было вытянутое скуластое лицо.
Хозяин дома на ходу говорил по телефону, зашел за капот машины и пропал из вида.
«А вдруг это не он? — терзала майора предательская мысль. — Нормальный мужик, что в нем необычного? У каждого человека свои странности и секреты. Для этого незачем быть иностранным агентом».
— Это и есть господин Дубарь, — на всякий случай пояснил Цвигун. — Пока он дома, но пойди пойми, чем занимается. С этой точки мало видно, но других нет. От моря не подобраться, сразу засечет. Собаку видите во дворе?
Там показался рослый дог, палевый, страшноватый, со свисающим языком. Он бесцельно слонялся по двору, выжидающе поглядывал на хозяина.
— С огорода зайти рискованно, согласен, — пробормотал Вадим. — Видите дерево вдали, за оградой. С него, полагаю, открывается неплохой вид.
— Нема дурных, — заявил Амбарцумян. — Разве что сорокой обернуться.
— Стас, ступайте домой и ложитесь спать, — сказал чекисту Вадим. — Не могу смотреть, как вы мучаетесь. Вы сделали свое дело лучше всех, начальство вас отметит обязательно. А забудет, напомним. Мы полностью в курсе, закончим без вас. Понадобитесь — свяжемся.
— Правда? — обрадовался Цвигун. — Хорошо. Честно говоря, я тупо падаю. Уже не соображаю, что происходит. Удачи, товарищи офицеры. Обращайтесь. Да, информация к сведению. У Дубаря есть привычка. В те дни, когда не работает, в пять вечера он ходит на пляж, который у набережной, и там купается, заплывает далеко в море. В сумерках возвращается домой или бродит по городу. Машину берет нечасто. Форму спортивную поддерживает, — проговорил смекалистый офицер и удалился.
Вадим позвонил Капралову и распорядился:
— Леха, сиди в машине. План окрестных улиц у тебя есть. Если фигурант куда-то намылится на колесах, поедешь за ним. Если пешком пойдет, то сами справимся.
После этого он позвонил Панькову, Истомину, Ждановичу, поставил их в известность о том, где находится. Майор выразил пожелание снять наблюдение, если таковое есть, а то у семи нянек дитя, как известно, без глаза. У него возникла странная мысль. Группа третий раз меняла дислокацию, а воз и ныне там!
— Вы же у нас теперь без постоянного места жительства, вот и оборудуйте по адресу базу. Хозяина все равно нет. Еще об одном ты должен знать, майор, — сказал Истомин. — Работает специальная радиотехническая группа УФСБ по Крыму. Командир — майор Сафронов Борис Сергеевич. Проникнуть в дом не можем — спугнем. В ход пущены микрофоны направленного действия. Штуки не ахти, разговоры в помещениях прослушать проблематично, но наличие посторонних они выявят. У парней «Газель» с аппаратурой, сидят в квартале от вашего джипа на улице Рассветной. Фигурант один дома. Бродит из комнаты в комнату, кашляет, что-то передвигает.
— Хорошо, я понял.
В эти технические штучки он тоже не очень верил. Если разведчик осторожен, то никогда себя не выдаст.