— Но у вас, насколько мне известно, хорошие отношения с генералом Петровым. Он будет знать куда больше, чем Гарин.
— Нет. Должность начальника УВД, конечно, высокая, но в большей степени политическая. Заместители же, особенно первый, коим назначен Борис Борисович, непосредственно занимаются правоохранительной деятельностью. Именно они докладывают генералу о тех или иных ситуациях.
— Я ничего не обещаю, будет возможность, узнаю, если не засекретят. В общем, обо всем, что можно, сообщу.
— И помните, пожалуйста, с двадцать шестого числа вы приступаете к работе у меня.
— У меня хорошая память, Аркадий Анатольевич.
— Еще раз прошу принять соболезнования по поводу гибели семьи вашего товарища, до свидания.
— До свидания.
Отключив телефон, Уланов вновь закурил. Доставая сигарету, с удивлением обнаружил, что с вечера выкурил всю пачку. И не заметил.
В госпиталь Уланов приехал на такси. Удостоверение старшего офицера спецназа открыло перед ним все двери. Более того, майор-врач сам провел его в палату, где находился Игнатьев. Это была двухместная палата. Второй больной, подполковник-летчик, по приходе Уланова деликатно вышел, шепнув:
— Плох он.
Уланов присел на кровать летчика.
Игнатьев лежал и смотрел в потолок.
Роман подумал, может, вкололи такие препараты, что Игнатьев ничего не осознает? В прострации находится? Но нет, капитан повернул голову:
— Рома?
— Я, Влад.
— Вот и свиделись.
— Мы виделись в Доме отдыха.
— Да? Не помню. Значит, ты знаешь, что Соня и Даша погибли?
— Знаю, Влад, держись.
— Как, Рома?