Павар и его бойцы ворвались в цех. Там было пусто. Станки не работали.
Бойцы осторожно поднимались по лестнице. Слева тишина, справа дым. Тут из него вдруг ударил автомат. Стрелок бил вслепую, он не видел целей. А вот вспышки выдали его с потрохами. Не раздумывая, Павар бросил вправо наступательную гранату. Грохнул взрыв, автомат умолк.
Командир указал Табраю и Рубаю, чтобы посмотрели кабинет, сам же бросился в задымленную и начавшую гореть часть здания. Двери выбиты, перегородки покорежены.
В коридоре Павар споткнулся о труп боевика, того самого, который стрелял. Осколки «РГД» разорвали его тело. В помещениях тоже лежали трупы в разных позах. Павар шел аккуратно, старался следить за обстановкой. Духи могли притворяться, хотя в этом сплошном аду, при огромном давлении, созданном в помещении кумулятивными гранатами, шансов выжить почти не было.
Так оно и оказалось. Павар не нашел ни одного уцелевшего человека. Он видел, как разгорается правое крыло, и быстро двинулся в левое. Откуда навстречу ему вышли Салах Табрай и Ахмад Рубай.
— В кабинете два трупа, — доложил Салах.
— Так и должно быть. Боевики Исмаила уничтожены.
В коридор вышел Хазани, сменивший пустой «РПГ-7» на «АКМ».
— Похоже, мы сделали дело? — спросил он.
— Да.
— Стоп! А лаборатория?
— Почему агент не сказал о ней?
— Ложись, — крикнул Павар, интуитивно почувствовав опасность.
Бойцы рухнули на пол в тот момент, когда из крайнего правого проема левого административного крыла второго этажа ударил автомат. Пули прошли над головами людей Павара.
Хазани выстрелил в ответ. Боевик, видимо, один из лаборантов, вынужден был укрыться. Тогда Муштак поднялся, сделал несколько шагов и забросил в проем две гранаты.
Взрыв потряс здание. Раздался душераздирающий вопль.
Павар приказал Табраю и Рубаю прикрывать его и Муштака, вести наблюдение за участком перед заводом. Бывшие советские офицеры ворвались в задымленное помещение и разошлись по сторонам. В густом дыму они увидели двух афганцев. Один с разорванным затылком лежал у стеллажа. Второй повис на узком металлическом столе. Его белый халат был распорот осколками. Хазани проверил этого человека. Тот был мертв, о чем лейтенант и сигнализировал командиру группы.
Вопли же продолжали лететь из угла лаборатории. Раненый мужчина орал, не переставая. Это мог быть только специалист-химик, албанец Бегри.
Павар подошел к нему. Бегри сидел в углу и засовывал кишки в разорванный живот. Глаза его вылезали из орбит. В них горели безумие и боль. Рот был открыт. Из него вытекала кровь. Павар выстрелил в голову албанцу.
Хазани подошел к нему и спросил: