— Принято, — решил Павар. — Людей оставим у базара, машины пройдут тоннель сегодня же. До закрытия успеем проскочить.
Хазани улыбнулся и заявил:
— Да мы и после закрытия проедем с нашими-то пропусками.
— Что-то после случая с лабораторией у меня нет прежнего доверия к Даяру, — проговорил Павар.
— Напрасно, — отрезал Хазани. — Если бы не он, то мы не смогли бы настолько успешно отработать объекты. Если бы он вел двойную игру, хотел уничтожить объект и главарей, но не желал, чтобы в директорате узнали, кто посягнул на Гасани, то нас точно уничтожили бы люди из НДБ. Первую группу они подловили бы на выезде из Гарана, вторую — в ущелье за северным хребтом. Никто и никогда не нашел бы наших трупов. Была группа, которая нанесла удар по Гасани, и исчезла. Нет, видимо, Даяр хотел через агента вывести Бегри из наркобизнеса. Причина известна только ему. И потом, не сбрасывай со счетов моего тестя.
— А что, его убрать Даяр не мог?
— Мог бы. Но позже друзья Табрая докопались бы до истины, и тогда Даяру наступил бы конец. Он прекрасно понимает это. К тому же Табрай — друг его отца.
— Ладно, — отмахнулся Файдар. — Базарить можно, сколько душе угодно, а время идет. Доберемся до дома, встретимся в нормальной мирной жизни, значит, Даяр не враг. А на нет и суда нет. Последний бой принять успеем. Едем!
Два «Ниссана» прошли Дамир и двинулись на запад. Вскоре водители сделали остановку. Бойцы уложили оружие в тайники.
У селения Кара-Юр, о котором говорил Ахмад, действительно было много машин и народа. Люди сидели на корточках между автомобилей, пили чай, ужинали. С машин по одному, незаметно для посторонних глаз сошли Бехтури, Калояр, братья Табраи, Горай и Рубай.
Потом пикапы двинулись к Салангу. Тоннель они прошли без проблем и в 20.15 были уже в Кабуле.
Дугани пересел к Файдару. Хазани повел машину к дороге Кабул — Газни.
Без десяти девять Муштак подъехал к воротам своего дома и посигналил.
Встречать его выбежала вся семья. Впереди Ламис, за ней Анвар, Надия и даже Дия, выписавшаяся из больницы.
Ламис повисла на шее мужа.
— Наконец-то ты вернулся, — прошептала она.
— Я же обещал, Ламис.
— Ты не представляешь, что я пережила за эти дни.
— Представляю, но все закончено.
Ламис уступила место сыну и дочери.