Фоторобот в золоченой раме

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну что, на зону? — спросил Платов в кабинете местного отдела.

— Тюрьма уже знакома, — усмехнулся Зураб.

Платов пролистал записную книжку, изъятую у вора. И вдруг наткнулся на знакомый номер — того самого киллера, который покушался на Цеховика и был убит!

— Чей это номер?

— Не помню, — бегло кинув взгляд, произнёс Зураб. — Что-то с памятью моей стало.

— А если по почкам пройтись — улучшится?

— Превышение власти, товарищ подполковник.

— Я тебе напомню. Это номер Аслана Мирзоева. Твой близкий?

— Не помню такого.

— В курсе, что он по заказным мокрухам умелец? Значит, имеешь отношение к киллерской бригаде.

Насколько Платов знал Зураба, с такими отморозками тот никогда бы не связался. Но попугать его стоило.

— Чего гонишь? — возмутился Зураб. — Ты же знаешь, у меня другая масть!

— Масти ныне меняют как перчатки. Так что отдам я тебя убойному отделу на перевоспитание. Им несколько висяков скинуть надо.

Зураб побледнел. Он знал, как работают убойщики с подозреваемыми. Поэтому, помолчав немного, выдал:

— Аслан недолго у меня водителем отработал. Обычно Северный Кавказ не берём, у них понтов много. Но он в доверие втёрся. Потом подался прочь, спутался с каким-то авторитетным дядей. Кажется, Бобон погоняло. Или Бубон. Не из Москвы.

— Ладно. Живи… Скажи только как на духу, сколько ты, как честный человек, на себя ещё краж возьмёшь?

— Все, что докажете, — мои. Нет доказухи и вещдоков — нет признанки…

Бобонов и Бубонов, по данным главного информцентра МВД, было как собак нерезаных. Платов разбросал запросы по регионам.

От дела Левицких он немножко отошёл в сторону. Расследование вошло в стадию, когда выполняются стандартные мероприятия — допросы, осмотры, экспертизы. Этот процесс тягостный, требует усидчивости и дотошности от следователя.

Лукашкина вроде взялась за ум. Исправно продлевала срок следствия и содержания под стражей. И собиралась в командировку в Бельгию и Лондон для проведения следственных действий на аукционах…