— Ну что, на зону? — спросил Платов в кабинете местного отдела.
— Тюрьма уже знакома, — усмехнулся Зураб.
Платов пролистал записную книжку, изъятую у вора. И вдруг наткнулся на знакомый номер — того самого киллера, который покушался на Цеховика и был убит!
— Чей это номер?
— Не помню, — бегло кинув взгляд, произнёс Зураб. — Что-то с памятью моей стало.
— А если по почкам пройтись — улучшится?
— Превышение власти, товарищ подполковник.
— Я тебе напомню. Это номер Аслана Мирзоева. Твой близкий?
— Не помню такого.
— В курсе, что он по заказным мокрухам умелец? Значит, имеешь отношение к киллерской бригаде.
Насколько Платов знал Зураба, с такими отморозками тот никогда бы не связался. Но попугать его стоило.
— Чего гонишь? — возмутился Зураб. — Ты же знаешь, у меня другая масть!
— Масти ныне меняют как перчатки. Так что отдам я тебя убойному отделу на перевоспитание. Им несколько висяков скинуть надо.
Зураб побледнел. Он знал, как работают убойщики с подозреваемыми. Поэтому, помолчав немного, выдал:
— Аслан недолго у меня водителем отработал. Обычно Северный Кавказ не берём, у них понтов много. Но он в доверие втёрся. Потом подался прочь, спутался с каким-то авторитетным дядей. Кажется, Бобон погоняло. Или Бубон. Не из Москвы.
— Ладно. Живи… Скажи только как на духу, сколько ты, как честный человек, на себя ещё краж возьмёшь?
— Все, что докажете, — мои. Нет доказухи и вещдоков — нет признанки…
Бобонов и Бубонов, по данным главного информцентра МВД, было как собак нерезаных. Платов разбросал запросы по регионам.
От дела Левицких он немножко отошёл в сторону. Расследование вошло в стадию, когда выполняются стандартные мероприятия — допросы, осмотры, экспертизы. Этот процесс тягостный, требует усидчивости и дотошности от следователя.
Лукашкина вроде взялась за ум. Исправно продлевала срок следствия и содержания под стражей. И собиралась в командировку в Бельгию и Лондон для проведения следственных действий на аукционах…