— Ты можешь подняться, Хемиуну.
Архитектор встал с колен, но всем своим видом продолжал выказывать почтение к царственной особе.
— Подойди ближе, племянник.
Хемиуну сделал ещё два шага к величественному трону, высеченному из белого камня.
— Прошёл год с той поры, когда мы последний раз виделись. Мне жаль, что заботы о процветании Египта не позволяли мне сделать это раньше, но пора подумать и о своём будущем…
— Всемогущий Хуфу, я готов раскрыть тебе тайны пирамиды. Все свои знания я применил для того, чтобы твой дом в новом мире был безопасным и самым величественным среди усыпальниц царей Египта.
Фараон пристально смотрел на архитектора, скудное освещение тронного зала только подчёркивало блеск золота его одежд, а змея на короне, служившая во всех династиях символом власти, хищно смотрела на гостя, расправив свой синий капюшон.
— Я не ошибся в тебе, Хемиуну, ты уже двадцать пять лет служишь мне верой и правдой. Пирамида, которая теперь своими белыми гранями раздаёт свет над долиной великого Нила, — это символ власти великой династии над всеми смертными, это вдохновение для архитекторов будущих поколений и загадка для всех, кто не будет посвящён в её тайны. Это твое детище, Хемиуну, и ты заслужил награду.
— Но пирамида еще не закончена, великий фараон. Я готов принять из твоих рук и кару, и награду, но я прошу дать мне закончить работу, и только потом, если ты посчитаешь нужным, приму щедроты твои.
— Ты, как обычно, честен со мной, племянник. Сколько тебе потребуется времени для окончания работ?
— Я уверен, великий наместник бога Ра, что к следующему разливу Нила строительство пирамиды будет окончено, и ты сможешь созерцать её во всем великолепии.
— Значит, тебе нужен всего год?
— Да, мой царь.
— Через год, когда ты сможешь предстать передо мной с хорошими вестями, ты получишь десять талантов и двести рабов.
Хемиуну почтительно преклонил колени.
— Твоей щедрости нет предела, мой повелитель…
В действительности архитектор и его семья уже давно ни в чём не нуждались. Просторный дом в Мемфисе, слуги и рабы, земельные угодья. Он мог позволить себе содержать театр, в котором комедианты и фокусники давали представления не только для него, но и для прочей местной знати. Всякому представлению предшествовали возлияния из винных запасов его поместья, и каждый раз хозяин удостаивался похвал, ибо его винодел был лучшим в округе. Регулярные и немалые его пожертвования в сокровищницу храма святого Амона способствовали тому, что каста жрецов прониклась уважением к архитектору, но всё же, по мере возвышения пирамиды над плато, с каждым новым её уровнем, эти отношения всё больше охлаждались.
Сам Хемиуну понимал, что священнослужители никогда не допустят в свой круг чужака, тем более настолько образованного, как он, да и не хотел он этого. Его родственные связи с фараоном теперь, когда Египет оказался на грани разорения, являлись скорее недостатком, чем достоинством. И причина этого была и в самом главном архитекторе Великой Пирамиды — Хемиуну. Это он придумал, как создать самое величественное строение за всю историю человечества, это он выбрал для неё место на плато недалеко от Гизы. Место, где твердые скальные породы возвышаются над зелёной дельтой Нила, там, где заканчиваются жизнь и плодородие Земли и начинаются смерть и жар пустыни, на границе двух миров — настоящего и потустороннего, царём которых мог быть только один человек — его дядя фараон Хуфу.
Несмотря на это, подарок от Хуфу был поистине царским: десять талантов — целое состояние, о рабах и говорить не приходилось — последнее время всё меньше им доставалось еды, а работы меньше не стало.
Хемиуну поднялся с колен и выпрямился перед повелителем.
ebooksa