Век испытаний

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что это? — Иван взвесил на руке пакет.

— Ваши вещи. Часы, телефон, документы, бумажник. Всё в наличии, можете проверить… Ну и… там три бутылочки… коллекционного, из крымских подвалов. Так сказать, в компенсацию за причинённые неудобства!

Полковник провёл его к выходу, ещё раз пожал руку, ещё раз извинился за подчинённых, вручил визитную карточку и просил, если что, обращаться прямо к нему. С тем и раскланялся.

На выходе Черепанов оторопело огляделся. В природе ничего не изменилось. Плыли облака по небу, светило солнце, гудели автомобили. В кабине милицейского УАЗика с распахнутой по случаю жары дверцей сидел сержант в расстёгнутой до пояса форменной рубашке. Курил и смотрел кино на экране портативного телевизора.

— Иван Сергеевич! — Черепанов вздрогнул и через мгновение понял, что знакомый голос доносится из телевизора. — Дорогой Иван Сергеевич! Я поздравляю вас. Мы нашли настоящего убийцу. Вы свободны.

Будто получив невидимый толчок, он двинулся прочь от здания милиции, ускоряя шаг. На ходу стал доставать вещи из пакета — всё, кроме бутылок. Бумажник, два телефона — один из них его собственный, часы, красная книжица в обложке из дорогой кожи с тиснёным золотым российским орлом. «Государственная Дума Российской Федерации». Он открыл удостоверение и увидел лицо недавнего знакомца, ушедшего мыть руки. Лицо на фотографии отдалённо напоминало его собственное. Да, возможно чем-то и похожи… С перепугу перепутать немудрено. И тут зазвонил его телефон.

— Ваня, ты где? — услышал он встревоженный голос Фёдора.

— Я тут неподалеку. Сейчас буду. Вина хорошего раздобыл по случаю. Праздник отметить…

Он рассовал чужие вещи по карманам депутатского пиджака, ещё раз полюбовался красной книжицей. Потом повертел в руках полковничью визитку, разорвал её пополам и выбросил в ближайшую урну — спасибо тебе, Шарапов!

* * *

Разговор с Петром продолжал крутиться в мозгу у Черепанова. А что если центр под Евпаторией, раз там действительно происходит подготовка к оказанию нелегальной военной помощи, и есть его шанс? Фёдор же намекнул, что нужно быть полезным чем-то особенным.

Самому Ивану с этой задачей было не справиться. Нужно было отыскать связи среди военных. Он припомнил, что лет восемь назад, отдыхая по путёвке в военном санатории, познакомился с офицером-связистом из Севастополя, который прошёл и Чернобыль, и другие «горячие точки». Сидели за одним столом, вместе выпивали, ходили на танцы, знакомились с барышнями.

Севастополь — город, где военные моряки, независимо от того, служат они в российском или украинском флоте, хорошо друг друга знают.

Ивану повезло. Уже через час они крепко обнимали друг друга.

* * *

— Ваня, брось эту идею, — отставной капитан второго ранга Сергеев чокнулся немаленькой рюмкой с Черепановым и залпом выпил водку, как минеральную воду — не поморщившись. — Я тебе повторяю. Там и при советской власти был спеццентр для иностранцев. Подозреваю, обычных террористов готовили для борьбы с безумцами мира капитала и наживы. Так вот, Ваня, в те годы я — офицер, начальник крупнейшего узла связи, в каждом кармане ксива от Министерства обороны СССР — попасть туда не мог! Никак не мог! А теперь-то и подавно. Есть у меня хлопцы в окружении украинского командующего, но и они нас до ворот КПП доведут, не дальше. И потом, Ваня… Это ты пацана-лейтенанта соблазняй сенсационным материалом — мне это пофиг, я на пенсии. Я честно рад тебя видеть, рад с тобой водки выпить, хорошо, что не в Чернобыле опять пьём…

— Игорь, — перебил собеседника Черепанов, на которого, в отличие от моряка, водка уже начинала действовать, — Мне этот материал, скажу тебе честно, аналогично на хрен не нужен. Как журналисту. Но если я его не добуду — остаток жизни проведу в бегах. Да и недлинным он, этот остаток, чувствую, будет… И ещё. Один хороший мужик, офицер, кстати сказать, в тюрьме сгниет просто за то, что мужик он хороший… Ты меня проведи туда, а там всё будет нормально.

Кавторанг на минуту задумался.

— Послушайте, д’Артаньян, — произнёс он мрачно, — это нужно королеве или, может быть, это нужно вам?

— Это нужно мне.