Прием, который собирался применить Ангел — был ему известен со времен Ирака и городской охоты на багдадских улицах. Столкнувшись с подавляющим как техническим, так и профессиональным превосходством американских снайперов, иракские партизаны начала разрабатывать свои приемы снайперской охоты на городских улицах, основанные на скрытности и внезапности применения оружия. Типичная снайперская группа иракского сопротивления — состояла из одного, двух, трех наводчиков с сотовыми телефонами, оператора с кинокамерой — все действия обязательно фиксировались на камеру, и самого снайпера вместе с водителем машины. Для снайпера — готовили машину, обычно вваривали двойное дно в кузове или приваривали короб под днищем машины — скрывавшийся там снайпер мог перемещаться по городу многие часы в поисках целей и практически без риска. Как только наводчики на мотоциклах замечали возможную цель — потерявших бдительность солдат, патруль, наемников, иракских полицейских — они звонили по телефону и вызывали снайпера. Водитель приезжал, ставил машину, снайпер стрелял — один два выстрела, не более. Чаще всего использовался автомат с глушителем. Солдат падал, оператор все это снимал — причем солдат мог быть даже не ранен, если пуля попадала в бронежилет — но и снайперу и наводчику было плевать, деньги за видео они получат в любом случае. Сразу после выстрела — грузовик с тайником трогался с места, уезжал и наводчик — в девяти случаях из десяти не удавалось даже установить, откуда стреляли. За каждое видео — в мечетях давали от двухсот до пятисот долларов США, что вполне оправдывало усилия. Иногда modusoperandi менялся — грузовик стоял на месте, там где должен был пройти патруль, а наводчица — симпатичная девушка, или наоборот — пожилая леди или благообразный старец — во время патруля подходили к солдатам, говорили что они видели что-то подозрительное, или просили в чем-то помочь — и зная где находится снайпер вели их точно под выстрел.
В данном случае, проще всего, оказалось, раздобыть грузовик. Ни у кого не возникло подозрений, когда в одну из мастерских обратились люди с купленным подержанным грузовиком и попросили их вварить коробку внизу. Понятно, что это для контрабанды, для рейдов через границу с водкой, сигаретами или чем похуже. Тайников вварили даже с запасом — можно и спрятать оружие и самому спрятаться.
В качестве оружия — Ангел использовал обычный югославский автомат Застава с глушителем — то же самое, что и иракские партизаны. Лечи должен был быть за рулем грузовика, а Ибрагим — в качестве наводчика на мотоцикле — отследить прибытие цели и сообщить.
Ровно через четыре часа — мотоцикл, а за ним и фургон — тронулись с места…
Стрелка — если таким словом можно было назвать столь благообразно обставленное мероприятие было назначено в подкрышном Хвосту заведении в Одессе — тот самом, в которое приезжал генерал Семидрев чтобы забрать деньги. Там было привычно, там можно было и стол накрыть — и в то же время не было лишних глаз и ушей, могущих помешать порешать ворам текущие дела и разрешить все блудняки и непонятки.
Ровно в нужное время — к заведению подъехал Мерседес последней модели, в сопровождении Крузака. На крыльце уже встречали — не хлебом-солью, но встречали. У приехавших было оружие, но оружие законно, так как в Молдове можно на законных основаниях купить пистолет. А у встречавших оружие было потому что они были сотрудниками ЧОП и осуществляли охрану физических лиц и объектов. Девяностые, когда никто не заморачивался ксивами и тупо носил ТТ вместе с заявой на сдачу найденного оружия в РОВД — остались далеко в прошлом…
Из Мерса вышел Гермиан — невысокий, чернявый, верткий. Легко взбежал по ступенькам. Перед ним открыли дверь, но с небольшой заминкой, много говорящей понимающему человеку. Он прошел внутрь.
Хвост — встретил Гермиана на своем обычном месте, за столиком. На сей раз одет он был прилично, в костюм, который надевал нечасто. В карман он положил пистолет — вору вообще западло держать в руках огнестрельное оружие, но времена нынче не способствуют…
Два человека — рассматривали друг друга, внешне бесстрастно, но со злобой и ненавистью в душе. Оба были законниками — то есть ворами в законе, высшей мастью в уголовном мире. Но законниками они были разными. Хвост был авторитетным законником, лагерником, корону выстрадавшим по крыткам и пересылкам. Михал Гермиан, он же Король — тоже был законником. Но купленным. Апельсином — так это называлось. Корону он не выстрадал — купил за большие деньги. Кроме того, он был цыганом. А в воровском мире — эту национальность никогда не уважали.
Но оба они вынуждены были соблюдать определенный политес.
— Вечер в хату.
— Жизнь ворам.
— Мир этому дому — сказал Гермиан — и всей масти жиганской.
— И тебе часик в радость, фарта воровского и удачи вольной — ответил Хвост — садись за стол, не побрезгуй. Чифир варится, табачок цвета темно-беж и все прочее имеется.
— Благодарю…
Шлюх не было. Пацаны толкись в предбаннике, потому что разговор был… напряженным, мягко говоря. Потому что имелись темы…
— Не думал я в Одессу ехать — начал Гермиан, обмакивая луковицу в соль — да нужда заставила. Беспредел тут у вас.
Хвост кивнул.
— Так беспредел он нынче везде беспредел. Это раньше каждый свое место знал: люди к людям, красные к красным, гады к гадам, гребни к гребням. А ныне каждый фраер на чужняк смотрит…
Намек был более чем прозрачным.