Дикарь

— В Академии учили использовать внутренние силы человека и иных разумных. Учили управлять внешними и внутренними потоками энергий. У меня нет полной информации по учебному процессу в Академии, но то, что мне известно, поражает и вызывает страх.

— Ясно, биологический путь развития… хотя, нет, наличие пусть и простейших технологий обработки металлов, дерева и камня, плохо с этим согласуются. Тогда что же?

— У меня нет такой информации. Могу сообщить лишь одно, во время войны, когда в эту систему пришли спохлоты, чтобы дать местным время на эвакуацию, Объединенные Миры пожертвовали половиной Третьего Флота. Конечно, не всех, далеко не всех удалось эвакуировать, но все же немалая часть аборигенов сумела воспользоваться транспортной системой. К сожалению, это вызвало перегрузку в ее энергетических сетях и система вышла из строя, а восстанавливать ее уже было некому и некогда.

— А как местные называли свою планету?

— Тайрелин.

Пока суть да дело, за разговором прошло минут сорок, я уже более-менее оклемался, по крайней мере мог самостоятельно стоять, ноги хоть и дрожали, но держали. Легкий перекус мне ИскИн обеспечил прямо на месте, просто какой-то дроид приволок поднос с одной единственной чашкой на нем, в которой оказалась какая-то серая бурда, такая же противная на вкус, как и на вид. Но делать нечего, пришлось есть, хотя у меня в рюкзаке еще и остались пайки, вот только где они и тот рюкзак. После того, как я вполне добровольно залез в медкапсулу, ничего из своих вещей я так и не увидел. Пришлось мне намекнуть ИскИну, что ходить по станции, находящейся в космосе, да еще и не совсем исправной, в неглиже как-то неправильно. В итоге я стал счастливым обладателем комбинезона, больше напоминающего гимнастическое трико, нежели повседневную одежду. На мои возмущены крики ИскИн глубокомысленно заявил, что мне надо дождаться полной активации нейросети, а пока… марш-марш в спортзал. В общем, через час я уже во всю потел на беговой дорожке, приводя в порядок свой вестибулярный аппарат и привыкая к новым возможностям своего тела, которые меня, откровенно говоря, радовали. В конце концов, после почти четырехчасовой тренировки я был препровожден все тем же непонятным дроидом в каюту. Н-да, обстановочка более чем спартанская, узкая лежанка, стол и стул, причем, мне кажется, что два последних элемента мебели были притащены в мою каюту совсем недавно и, скорее всего, из разных мест. Никто в здравом уме не станет ставить к строгому рабочему столу изящный стульчик на резных ножках с бледно-розовой обивкой, место которому в будуаре какой-нибудь фаворитки Людовика ХIV, но никак не на борту космической станции.

— ИскИн, а сколько времени продолжалась восстановительная процедура?

— Сто восемьдесят три часа сорок восемь минут и сколько-то там секунд. Могу сказать точно.

— Нет-нет, этого достаточно! А это вообще-то долго или нет?

— Это очень долго, принимая во внимание, что все органы и конечности у вас были на месте, майор. Проблема была в том, что ментальная область вашего мозга была повреждена, что очень сильно снижало ваши возможности. Восстановительная процедура именно этой области и потребовала времени.

— А мы с тобой общаемся мысленно или ментально?

— Общение между разумным и Искусственным Интеллектом возможно только ментальными посылами. — Ага, логика какая-то в этом есть, человек мыслит по принципу речи. Ментальный посыл информации не требует построения фраз, а использует готовые образы.

После душа и очередной чашки серо-буро-малиновой бурды я завалился на лежанку и призадумался. Слишком уж много нестыковок в повествовании ИскИна, да и во всем произошедшем. Там, на планете, в крепости, так называемая транспортная система выглядела вполне органично и по месту, не вызывая неприятия. Тут же, на станции, та же самая система смотрится чужеродно, как нечто невписывающееся в общий антураж. И еще, время… пусть будет шесть тысяч лет… Да за это время здесь все должно рассыпаться в прах, а сам ИскИн полностью деградировать как любое высокотехнологичное оборудование. Хотя… нет, изделия на кремниевой основе и стекло стабильны до миллиона лет, пластиковые бутылки вечны, они вообще не подвержены естественному разложению. Здесь преобладает пластик, работают механизмы и приборы, есть энергия. И опять нестыковочка, уход и ремонт требуется даже в режиме консервации. Выработка электроэнергии требует топлива.

— ИскИн, а откуда станция берет энергию?

— Энергоснабжение осуществляется от каскада реакторов, основанных на принципе холодного ядерного синтеза. — Ух ты! Подобная система теоретически приближена к вечному источнику энергии.

— А за счет чего обеспечивается обслуживание и ремонт оборудования? Я так понимаю, что своим производственным комплексом и добывающими кораблями ты воспользоваться не можешь?

— В качестве исходного сырья ремонтная служба использует мебель и предметы интерьера, и часть промышленного потенциала станции мне вполне доступна.

— А продукты? Как пополняется запас продовольствия?

— Камеры с плесенью оомицетов и пенициллинов имеют избыточное наполнение.

— Так ты меня что, плесенью кормишь?!